Он ходил и тайком наблюдал за человеком, с которым Элона (разумеется, согласовав с Фиридоном) намеревалась вступить в отношения. С виду Годи Кент был вполне здоровый, крепкий, уже немолодой мужчина: слегка седой, бодрый и веселый… И что немаловажно — просил он за свою услугу вполне умеренные деньги. Фиридон после первых наблюдений стал уже было склоняться к избранному Элоной варианту. Даже перепроверил его медицинскую карточку, разумеется, у своих специалистов, и вдруг в самый последний момент его охватило сомнение. Ему захотелось самому пообщаться с соискателем. Что он и сделал, испросив, разумеется, согласия Элоны. Чего боялся Фиридон? Он и сам толком не понимал. Просто сомневался, сам не зная в чем и отчего. Причем встречи с этим кандидатом он искал с такой тщательностью, так аккуратно, чтобы тот ни при каких обстоятельствах не мог и предположить даже, что его проверяют.
Справка по сути дела
Руководитель службы безопасности движения полковник Фиридон Тах — весьма авторитетная личность во властных кругах. А все потому, что он разработал в свое время оригинальный проект, отменяющий скоростное преследование в пределах Мифрополя.
Речь, конечно же, шла не о банальном ограничении скорости… Дон Тах предлагал начисто отказаться от полицейских гонок на автомобилях. Погони по узким, всегда забитым транспортом улицам наносили неоправданно большой ущерб коммунальному хозяйству, разоряли страховые компании.
После обычных бюрократических проволочек проект попал к Флегию Кенэю. И спикер дал ему ход, к удивлению местных СМИ, которые долго не могли понять, как это можно отказаться от автогонок по городу… ведь это так зрелищно, хотя и травматично, а то и смертельно, не говоря уже о том, что накладно.
У спикера, видимо, были свои, созвучные донтаховским, соображения. Проект проголосовался в парламенте и получил «зеленую улицу». И вскоре, когда весь город был оборудован видеокамерами, ловля угонщиков, бандитов, пытающихся скрыться с места преступления, и прочих нарушителей автомобильных правил превратилась в простую электронную игру. Зафиксированного по ориентировке вели за пределы города, и там брали тепленьким.
Дон Тах в героях не ходил. Всю славу экономиста–гуманиста присвоил себе спикер Флегий Кенэй. Но должное подлинному автору воздал. Полковнику Фиридону Таху было присвоено звание заслуженного историка Таврикия.
По ресторанам гуляют сливки,
А я в «Девятке» грызу оливки.
Автор
Беспокойство усилилось, когда Дон обнаружил пристрастие Годи Кента. То, что он тайком в рукав покуривал, как делали многие и мутаны, и человеки, Фиридона не смутило. А то, что он покупает у Костромы Ясновидящей самогонку и пьет ее лошадиными дозами, успокоило ревнивое чувство Фиридона. Пьяница — для зачатия не годился. Фиридон этот вывод сделал сразу, едва только увидал, как этот самый Кент, зайдя в «Стойло Пегаса» — место тусовок молодых кентавриков и кентавресс — в два приема всю поллитруху прибрал. Налил в бокал с грейпфрутовым соком и осушил без передыха за два раза. Насторожило Фиридона место, где он это проделал. Чего ему лезть в табун, если у него есть, должен быть свой человеческий круг общения. Свои, как говориться, собутыльники. Есть или нет? А что если он одиночка?! А что если он извращенец: вот нравится ему находиться среди чуждых ему существ. Хочется среди неприятных испарений кайф поймать. А почему бы и нет? Ведь далеко не каждый мужик людского рода согласится переспать с кобылой. «Так они называют наших баб и в глаза, и за глаза». Фиридон подошел к стойке и потихоньку, показав бармену — полноценному кентавру — зелененькую десятку, кивнул в сторону Годи Кента.
— Завсегдатай, — едва сдерживая ржание, ответил Коструб рассеянно.
Фиридон проследил за его беглыми косяками и увидел веселую блондинку, явно представительницу человеческой половины населения.
— А поподробнее, — Фиридон снова показал зелененькую.
— Каков показ, таков и рассказ?! — заржал бармен, явно желая обратить на себя внимание толстухи. И, похоже, добился своего. Она поднялась и процокала к стойке своими позолоченными подковками по мраморным, давно не мытым щеткой и порошком плитам.
