Всего ДонАллан придерживался двух правил. В частности, он никогда не покидал остров и совсем не брал учеников. Против первого маг не пошёл даже когда король ДжумАран просил, а потом требовал явиться во дворец. Даже когда король начал угрожать, легендарный целитель не покинул своего дома. Поэтому королю пришлось везти принцессу на острова. Тем не менее, второе он нарушил, но лишь однажды, взяв в ученики способного к учёбе сына рыбака, мальчишку, по имени Кель. Помимо необычных правил, была у ДжумАрана одна странность - всегда, когда остров посещали другие маги, он чисто брился и надевал парадную белую одежду. Другие жители острова думали, что он просто хотел хорошо выглядеть перед коллегами, но Кель знал, что учитель совсем не жалует других магов, поэтому абсолютно не понимал смысла этого ритуала.
Из задумчивости нашего героя вывел резко ударивший в нос запах конского навоза.
Кель перестал вертеть головой и посмотрел вперёд. Конюшни находились буквально в тридцати шагах от него. Там совсем молодая девчушка ухаживала за лошадьми.
Кель растянул пальцем воротник, солнце припекало и сейчас ему стало душно, впервые с того момента, как он покинул прохладный трюм корабля.
Когда он дошёл до угла улицы, на котором располагались конюшни, мимо него прошли трое военных. Кель слегка удивился, увидев в городе людей в форме вместо обычных стражников, он даже замедлил шаг, чтобы лучше разглядеть их форму. Они носили мечи, шлемы и пурпурные накидки. Более подробно он не успел их рассмотреть - они слишком быстро прошли мимо.
Островитяне Джана привыкли к самоуправлению, все вопросы решал старейшина деревни, а сборщики налогов начали приплывать только тогда, когда построили Раут, но их всегда охраняли люди в форме, которую носят личные охранники чиновников, а не военные. Кель знал, что Раут изначально задумывался, как военный город, но он не ожидал, что город будут патрулировать военные вместо стражников.
Проводив солдат взглядом, Кель продолжил путь.
Главная улица города выглядела оживлённее, чем та, по которой шёл юноша.
По пути Кель видел двухэтажный дом, нижнюю часть которого переделали под пекарню. Вместо нижней части фасада здания здесь поставили прилавок, за которым сидела женщина и продавала разнообразную свежую выпечку. В глубине магазина виднелась печка, для изготовления хлеба. Только сейчас Кель понял, что с того момента, как вчера вечером он сел на корабль, у него во рту не побывало ни крошки, но всё таки он решил потерпеть до таверны, потому как есть сухой хлеб без воды, да ещё и в такую погоду, ему совершенно не хотелось.
Насмотревшись на архитектурные особенности Раута, Кель решил поглазеть на жителей города.
Первыми ему на глаза попалась парочка женщин. Одна из них, видимо, госпожа, была высокой стройной девушкой лет двадцати пяти. На ней было белоснежное кружевное платье, подчеркивавшее осиную талию, подол которого едва не касался земли. На голове девушка носила широкополую шляпку, такого же цвета, как и платье, с искусственной, розочкой цвета сапфира. Из-за тени от шляпки Кель не смог разглядеть лица, но решил, что владелица столь притягательного гардероба, непременно должна быть красавицей. Приблизившись, Келю всё-таки удалось увидеть чёрные как ночь, вьющиеся, падающие на плечи волосы и маленький, острый носик госпожи.
Только теперь Кель смог оторвать взгляд от прекрасной незнакомки и заметил служанку, которая шла следом за хозяйкой. Это была немолодая женщина, в простолюдинском платье, с повязанным передником. И платье и передник "украшали" заплатки. Она была чуть полновата, ростом ниже хозяйки. Хотя, так могло показаться, потому что она шла чуть сгорбившись, как будто следила, чтобы подол дорогого платья госпожи не испачкался. Волосы служанка прятала под чепчиком, а близко посаженные глаза, нос картошкой и пухлые губы не делали её привлекательной, но и отталкивающей тоже. В общем, она выглядела как сама обычная женщина, похожая на любую из жён рыбаков, живущих в Джане. Её руки были согнуты в локтях, а пальцы смиренно сцеплены в замок. На её левой руке висела корзинка с продуктами. Кель приметил лежавшие сверху окорок и кувшин, наполовину наполненный молоком.
