Кель встал как вкопанный, увидев эту лисицу, как он про себя её обозвал. Когда она прошла мимо него, он развернулся на месте и продолжил провожать её взглядом. Её глаза, выражавшие бездонную печаль, невыносимо влекли его.
Не то, чтобы Кель раньше не видел красивых, нарядно одетых женщин, совсем даже наоборот. Но на Джане все женщины большую часть времени ходили в повседневной одежде, так как каждый день они работали - в саду, в гостинице, в таверне, стирали бельё, готовили еду или занимались другими делами, поэтому они носили такие же платья и костюмы, как и местная прислуга. Только рыбаки побогаче и владельцы какого-либо дела могли позволить каждые пару месяцев покупать и привозить с континента жёнам новые платья или хотя бы материал, поэтому на одежде островитянок редко можно было встретить заплатки. Конечно, носили они и праздничную одежду, подобную той, что юноша видел на знати из Раута. Например, на различные торжества или дни рождения. Но за девятнадцать лет, которые Кель провёл на острове, он настолько привык видеть изо дня в день одни и те же лица, что красивая одежда не могла победить его апатию. Не стоит забывать, что к ДонАллану за помощью обращались и знатные дамы, чьи наряды ничуть не уступали, а иногда даже превосходили те, что Кель сегодня увидел. Правда, потом, во время лечения, они представали далеко не в самом притягательном виде, и это отталкивало Келя, не смотря на то, что он изучал медицину буквально с раннего детства.
Сейчас же юноша осознал, что на пути из порта ему, помимо военных, встречались только женщины. Этот факт немало удивил его, но он не смог связать этот катаклизм ни с одним известным ему событием из истории города. Истории Раута, за его двадцатисемилетнее существование, не было посвящено ещё ни одной книги и всё, что он знал, он почерпнул из рассказов моряков. Кель принялся вспоминать рассказы проезжих путешественников, чтобы постараться хоть как-то объяснить столь необычное явление.
Строительство Раута началось с того, что король ДжумАран, рассматривая новую, только что составленную, карту западного побережья отметил, что форма лежавшего там полуострова поразительно напоминала человеческий профиль. При этом крайняя точка континента, расположенная на самом кончике носа, была равноудалена от главных торговых городов эльфов и гномов таким образом, что если бы между этими городами и кончиком носа провели линии - получился бы почти идеальный равнобедренный треугольник. Прямо на середине линии соединяющей торговые города двух рас нелюдей находился остров Кадирес. Этот остров всегда использовался ими для того, чтобы встречаться там и обмениваться товарами, так как он находился на одинаковом расстоянии от каждого из их городов. Но самое главное, что кончик носа лежал на таком же расстоянии от острова Кадирес, как и любой из этих городов. Тогда ДжумАран задумался о том, чтобы сделать из Кадиреса не просто место для обмена гномов и эльфов, а настоящую нейтральную торговую зону, где ремесленники и торговцы всех рас могли свободно торговать, будучи уверенными в своей безопасности, благодаря находящимся на равном расстоянии от Кадиреса войскам родных государств. Заодно король отметил, что остров Джан, где жил маг, исцеливший его дочь, находятся всего в сутках плавания от этого места.
Ещё в эру рабства эльфы и гномы наладили взаимовыгодную торговлю рудой. Гномы, которые могли всю жизнь проработать в шахте без вреда для глаз или лёгких, или вообще какого-либо ущерба для здоровья, совершенно не умели очищать добытые материалы. И эльфы, которые от природы абсолютно устойчивы к любым видам яда, научились работать с химикатами, смертельными для любых других живых существ. Эту науку назвали алхимией, а её методы и тайны хранились в глубочайшем секрете. Гномы круглый год добывали необходимую руду из горной породы и отправляли её эльфам, по завершению очистки половину материалов эльфы возвращали гномам, а вторую оставляли себе. После этого мастера кузнечного дела обеих рас использовали эти ресурсы для изготовления товаров и оружия.
