«Не то он спрашивает, — подумал Подряников. — Надо бы спросить, в порядке ли с головой у того, кто орет?»
— Я, — ответил Сусанин. — Только я не ору, а проповедую.
— Ах, это вы, Адам Петрович… И Александр Николаевич тут же! И Любовь Иванна! — сказал милиционер. — Проповедуйте на здоровье, Адам Петрович. Вам можно, вы — коммунист.
— Пошли отсюда, — сказал Иван
— Ко мне в Дом культуры, — предложил Путаник.
— В квартиру, — предложила Чертоватая, — а мужа я выкину.
— Нет, давайте гулять, — улыбнулась Марина.
— Прекрасная идея, мы устроим пикник! — сказал Сусанин. — Маленький праздник в преддверии больших перемен.
Подойдя к стойке, он пошептался с Незабудкой и поманил пальцем Ивана. Вдвоем они выкатили сорокалитровую бочку пива, а Семенов остановил на улице пустой автобус, ехавший в гараж. Компания заняла места сзади, шофер спросил:
— Куда поедем?
— На кладбище, — сказал Семенов.
— Куда глаза глядят, — сказал Иван.
— В лес! — ответил Сусанин.
— Рубль с носа, — потребовал шофер.
— Мы заплатим по полтиннику с ноздри, — сказала Чертоватая.
— А вы, часом, не потомок Ивана Сусанина? — спросил Подряников, услышавший про поездку в лес.
— Скажите еще, что по материнской линии я потомок Адама, раз мама назвала меня его именем. К тому же нелишне знать, Александр, что у Ивана Сусанина не было сыновей, но была дочь. Род Сусаниных погиб вместе с ним, и в этом тоже его подвиг. А моим родоначальником, по семейным легендам, был совсем другой человек — спаситель Вечного города Кальпурний Вульгат Сусан…
— От кого же он спасал город? — усмехнулся Подряников.
— От таких, как мы с вами, — усмехнулся Адам. — Когда готы вступили в Рим, уже вкушая победу и собираясь штурмовать цитадель, Вульгат вызвался провести войско тихими проулками прямо на Капитолийский холм, но выговорил себе условие: чтобы в каждом питейном или увеселительном заведении, мимо которого пойдет войско, ему давали долю — килик вина, телячью ногу и девчонку. И шли они до тех пор, пока большая часть варваров не разложилась за столами и в постелях. Вождь гóтов проиграл себя в кости у храма весталок, а остатки войска заблудились в таверне «Порочный круг». Никто не нашел даже их трупов, потому что никто их не искал. С ними пропал и римский герой Кальпурний Вульгат Сусан, утопивший себя и варваров в злачности, но спасший цивилизацию…
— А я читал все наоборот, — сказал Семенов, — Вождь в кости не играл, он бросил меч на весы и сказал: «Горе побежденным».
— Ты бы поразмыслил над написанным, — посоветовал Сусанин. — Разве может человек, бросивший меч и сказавший: «Горе побежденным», — оказаться победителем? Нет, он проиграл и себя и меч.
— Выходит, вы — потомок римлянина! — засмеялся Подряников.
Он задел Сусанина за больное.
— Я скажу больше. Все древние греки и римляне были моими предками. Да и ваши тоже, только вы об этом не знаете.
— Не верю.
— Это легкая аксиома. Вспомните легенду об индийском мудреце, изобретателе шахмат, который в награду попросил за каждую клетку в два раза больше зерен, чем за предыдущую. А теперь переложите этот математический принцип удвоения на своих прародителей, прикинув на век по четыре поколения. Уже в двенадцатом столетии все население земного шара окажется вашими предками.
— А глубже? — спросил Иван.
— Глубже начнется кровосмешение в потомках… Так что какой-нибудь Перикл, может быть, сто двадцать пять раз мой прадедушка.
— Какой ужас! — сказала Кавелька и закрыла лицо ладонями.
— Не плачь, — сказал Путаник. — Какой может быть ужас, когда с нами пиво!
Бочку поставили на сиденье и выбили пробку. По очереди подходили, садились на корточки и пили, сколько влезет, веселея на глазах.
— Почему все вы так равнодушны к античности? — спросил Сусанин. Он-то от пива погрустнел. — Ведь Древняя Греция — ваша первая родина. Половина предметов и слов, которые вас окружают, пришли из Греции. Даже этот вонючий автобус, в котором кто-то помочился, и тот назван в честь античного Гагарина.
— Я очень люблю Грецию, Адам, — сказала льстивая Кавелька. — Хочешь, станцуем сиртаки?
— Вот чего мне не хватало! — сказал Сусанин и обнял Сонину.
