Гость замер на мгновение, потом отошёл от стола, приблизился к охраннику и медленно, с расстановкой произнёс:
— В третий раз отвечаю: постановление мы покажем вашим юристам. Ещё вопросы?
— Вопросы у юристов будут, — угрюмо ответил охранник. — Так что постойте пока, их подождите…
Гости переглянулись. Старший, решив, видимо, не нагнетать ситуацию, отошёл от стола и, обратившись к Татьяне, сказал:
— А вы, наверное, секретарь директора?
Таня кивнула.
— Вот и хорошо, — продолжил старший. — Раз так, то проводите нашего товарища…
Он показал на одного из посетителей, молодого светловолосого парня, что стоял ближе к дверям
— …к вашему бухгалтеру. Главному, разумеется. Им надо побеседовать.
Таня сделала было шаг к дверям, но охранник взял её под локоть, останавливая, и сказал старшему:
— Главбуха на месте нет. Я доложил начальнику смены, он сейчас пытается с ним связаться по телефону.
И шепнул: «Стой здесь! Сейчас Гонеев и Кондрашин с юристами подъедут…»
— Не шептаться! — крикнул старший. — Тихо стойте! Отойдите друг от друга!
И, вздохнув досадливо, добавил:
— Надоели вы мне, крутые, с заморочками вашими. Генерал! Целый генерал постановление на обыск подписывает, а они тут выступают! То в офис не пускают, то юристами пугают… В следующий раз я к вам с СОБРом приду, так и знайте!
И, придвинув стул, по-хозяйски сел на него, закинув ногу на ногу.
Вечером того же дня юридический консультант холдинга, Юрий Николаевич Веремеев, дозвонился, наконец, до генерального директора.
Звонил из машины, по дороге домой.
Ставицкий ответил не сразу. Первый звонок завершился длинными гудками и разъединением.
Дозвониться удалось лишь со второго раза.
Генеральный был нетрезв (похоже, успел пропустить пару-тройку бокалов). Голос его звучал приглушённо и невнятно.
«Чего…» — разобрал Веремеев обрывок фразы.
— Николай Романович, проверка, — ответил Веремеев.
— Ну и? — недовольно отозвался Ставицкий.
В трубке слышался приглушённый смех, обрывки фраз, весёлым мячиком — мелодия танца, каблуки по полу…
«Гуляет, родимый, — с усталым вечерним равнодушием отметил Веремеев. — Ему хорошо. Ему можно гулять, он там… В Европе. Впрочем, и ему придётся вернуться».
— Проверка УБЭПа, центральный округ, — пояснил Веремеев. — Точнее, не проверка, Николай Романович, а форменный наезд. Причём наезд явно по наводке.
— Подожди… — коротко ответил Ставицкий.
Звуки стали слабее. Похоже, Ставицкий прикрыл трубку ладонью.
И ещё — шум машин. Появился — новый.
«В сторону отошёл, — понял Веремеев. — Может, на улицы вышел».
Он поправил наушник. Включил правый поворотник и припарковался.
Веремеев понял, что разговор будет тяжёлым и долгим.
— У меня переговоры, — отозвался, наконец, Ставицкий. — Позже нельзя перезвонить?
— Позже нельзя, — возразил Вермеев. — Сейчас, Николай Романович. Именно сейчас. Они пришли по наводке…
— Слышал, — прервал его Ставицкий. — Что искали?
— Документы по «Стретфорду», — ответил Веремеев. — Причём все: контракты, спецификации, инвойсы. Особенно интересовались серийными номерами аппаратов, которые ввозились от этой компании.
— Где у нас эта контора зарегистрирована? — уточнил Ставицкий. — На Кипре, небось?
— Вирджинские острова, — сказал Веремеев.
— Аудируется? — продолжал Ставицкий.
— Нет, — ответил юрист. — Сделку вёл Голиков со своей службой, Савченко на таможне разруливал. Они всю схему рисовали, от склада в Европе до нашего склада в Одинцово. Часть аппаратов потом из Одинцово в Красногорск и Орехово переместили.
— На складах убэповцы побывали? — протрезвевшим голосом спросил Ставицкий.
— Бог миловал, — отозвался юрист.
И размашисто перекрестился. Он и сам не мог понять, как рука его сорвалась в этот жест.
— Иначе аппараты бы под арест пошли. А так — только бумаги изъяли…
— Так! — сорвался Ставицкий. — Что — «так»?! Чему радуешься? И до аппаратов доберутся! Что теперь — шильды перебивать? И кто догадался эту палёную контору для ввоза использовать?
— Она не палёная, — возразил Веремеев. — По ней проверок не было. И грузы не задерживались. И с инвойсами всё чисто было…
— Чисто, мать твою! — выругался генеральный.
