– Мама. Прежде чем идти сдаваться по амнистии, он просит добрых людей предоставить ему один шанс.
– Шанс? Какой шанс?
Ника сложила руки как для молитвы.
– Он просит разрешения выкупаться у нас.
– Выкупаться? – Анна не знала, что ответить. – Когда?
– Сейчас! – Ника показала на окно гостиной. – Он там ждет!
Он увидел ее в окне, Ника жестом руки звала его наверх. В раме окна она выглядела как персонаж какой-то картины. Юр затушил папиросу о стену и вступил в тень ворот.
Анна ожидала в дверях гостиной. Юр выпрямился, громко щелкнул каблуками.
– Госпожа майорша, подхорунжий Юр докладывает о своем прибытии.
Из кухни выглянула жена Ставяка, окинув гостя любопытным взглядом. Анна открыла перед ним двери гостиной, приглашая войти. Когда Юр потом закрылся в ванной, она посмотрела на Нику, как будто и в самом деле увидела ее впервые.
– Вы теперь совсем другие… – Она перевела взгляд на фотографию Анджея. – Твой отец, когда явился с визитом в мой дом, пришел, чтобы просить моей руки, а этот – чтобы выкупаться.
– Мама, ему надо как-то помочь. – Ника присела на подлокотник кресла, обняла Анну.
– Я же дала ему свежее полотенце.
– Не шути. Он ищет какую-нибудь работу. Ты говорила, что пан Филлер ищет помощника для работы в фотолаборатории.
На пороге гостиной появился Юр. Его мокрые волосы торчали как щетина.
– Наконец я почувствовал себя как дома.
На следующий день Юр стоял перед витриной фотоателье на улице Гродзкой. Так ему велела госпожа майорша Филипинская: быть поблизости и ждать результата ее переговоров с хозяином фотоателье.
В тот самый момент, когда господин Филлер со свойственным ему почтением целовал руку Анны, она, даже не сняв с головы шляпку с вуалью, спросила, нужен ли по-прежнему господину Хуберту помощник для проявки снимков. Филлер ответил утвердительно, заметив сразу, что это должен быть человек, знакомый с профессией фотографа. И тогда Анна подвела его к двери и жестом головы указала на стоявшего перед витриной фотоателье парня.
– У него душа артиста. Он будет учиться в Академии художеств.
– Вы в этом разбираетесь? – Этот вопрос Филлер задал сразу же, когда ему представили Юра как знакомого Вероники.
– Дядя был фотографом в Мехове.
– Как его фамилия?
– Как и у меня. Космаля.
– Совершенно точно. – Филлер кивнул головой, лицо его сделалось очень серьезным. – Я познакомился с ним, когда он устраивал выставку фотографий старых мельниц. Ведь мы оба увлечены красотой краковской земли.
Филлер сразу увлек Юра в фотолабораторию. И может быть, именно потому, что господина Филлера довольно долго не было, Анна узнала, что кто-то, оказывается, нашел способ, как добиться от властей информации о судьбе ее содержавшегося в Козельске мужа. Ведь если бы господин Филлер тогда сразу же занялся Актрисой, то, возможно, она бы и не подошла к столику, за которым Анна в тот момент ретушировала приготовленную им фотографию.
Актриса договорилась с господином Филлером о фотосессии. Она принесла с собой костюмы, в которых репетировала теперь спектакль. Уверенная в своей красоте и популярности, она проплыла по фотоателье словно фрегат под парусами. Актриса поздоровалась с Анной и прикоснулась к ее каштановым волосам, каскадом ниспадающим на плечи.
– Если бы у меня были такие волосы, то мне бы не пришлось играть роль Марии Стюарт в парике. – Она наклонилась над сидящей у столика Анной и вдохнула аромат ее волос, подняв голову, словно охотничий пес, поймавший ноздрями ветер. – Пахнут сиренью и молодыми яблоками… – Когда Анна остановила на ней недоуменный взгляд, Актриса добавила тоном особы, которая не привыкла ошибаться в своих суждениях: – Вам известно, что мужчины подобны легавым собакам? Выбирая женщину, они включают свой нюх. – Она снова с завистью прикоснулась к локонам Анны. – Если вам когда-нибудь понадобятся деньги, то наш постижерный цех заплатит вам за них как за золото.
Анна не знала, что ответить. Впрочем, Актриса всегда говорила так, словно она и не нуждалась в ответе. Важно было лишь то, что произносила она сама. Когда ее взгляд упал на лежавшую перед Анной фотографию, она вдруг оживилась, как при виде кого-то очень знакомого.
