— Так она же поскачет напрямик, по бездорожью. Как мы ее на машине догоним?
— Догоните! А не догоните — из-за столика вытаскивайте!
— Ясно. А если сильно заупрямится?
— Заупрямится — силой оттуда тащите! Я разрешаю.
* * *
Антон сидел в своем доме, в гостиной, и горевал. Отец странный какой-то, относится к нему, как к неродному. Ни пожить не дает, ни погулять, ни поработать. Чуть что не так, самый маленький напряг — таких люлей выписывает!.. Хорошо хоть мамка заступается. А то б совсем плохо было.
Но Максимка, Максим, дружок старый, как в гору пошел! Как альпинист прямо. И премии все ему. Кажется, вчера еще был рабочим, а сегодня уже во всех делах — первый зам. Ну, может не первый, но один из первых. А ведь не сын. Так, приблудный — Антон сам его из общаги сюда вытащил. И на ж тебе — первый помощник! Ну просто первенец.
А настоящего сына — курьером подрядил.
Так что там, в этом конверте? Ну конечно, — деньги. Взятка.
— Взяткам — бой! — провозгласил Антон и вытащил из конверта пять купюр, спрятал их в карман брюк.
Задумался. Но ненадолго. И сказал еще громче:
— Нет, нет, дорогие россияне. Решительней нужно бороться со взяточничеством! — Еще пять бумажек перекочевали из конверта в карман. — Заодно и мне премия. Авансом, правда. Ну, так ведь отец все равно обещал. А мы, Астаховы, слово свое всегда держим!
Скрипнула дверь, послышался голос:
— Антон!
Нормально. Входит, как к себе домой. Хотя что с него взять, с этого Макса, что он знает о доме — в гостинице живет. В следующий раз не забыть бы на ключ закрыть.
— Чего орешь? — Антон торопливо спрятал конверт в барсетку.
— Какие планы на вечер, коллега?
— А-а… Отец дал одно важное дельце. Надо в мэрию сгонять.
— Хочешь, я тебе компанию составлю?
— Конечно, хочу. Но отец сказал, что это поручение лично мне и лично я должен сам это сделать. Лично!
— Понятно… А я вот с бетоном разобрался. И теперь думаю, что мне делать с этим вечером. Отец твой запретил мне сегодня работать. Отдохнуть велел.
— Отдохнуть в одиночку или с премией?
— С премией.
— Дорогой Макс, согласен быть третьим! А для чего еще в мире нужны друзья? Ну что, махнем на «Волгу»? А?
— Даже не знаю. Вообще-то, конечно, хорошо бы развеяться. Но…
— Не понял. Это что, «зажимтрест»?
— Да нет. Просто, ты же знаешь, я по гулянкам не очень…
— Зато я очень. Заодно и обучу тебя основам мастерства. Поделюсь, так сказать, опытом. Готов работать, не покладая рук. А кто еще поможет, как не ближайший друг?! Только вот в мэрию заскочу. И сразу туда. Ну что, друг Макс, по рукам?
— По рукам, друг Антон. До вечера.
Макс ушел. А друг Антон сильно повеселел: «Нет, Макс — все же друг! Дружище! Дружбан! Мега-дружбилище», — глубокомысленно подумал Антон, предвкушая приятный вечер.
Если б еще не эта мэрия…
Мэрия работала в полную силу. Десятки электрочайников и селекторов, компьютеров и маникюрных наборов.
Нужный кабинет господина Чаева (начальника какого-то там департамента какого-то там строительства) Антон нашел быстро. С секретаршей договорился почти сразу. Дверь в кабинет открыл решительно, прикрыл аккуратненько. Чиновник, сидевший за столом, оценил такое уважительное отношение к муниципальному имуществу. Но конверт брать не хотел. Просто, как бы случайно, открыл ящик стола. Антон ловко, как баскетболист, забросил конверт туда. Чиновник тут же открыл другой ящик и достал оттуда папку, не очень пухлую.
— Вот, можете передать вашему папеньке. Здесь все, о чем мы договаривались.
Антон спрятал папку в барсетку, предварительно сложив ее вдвое. Чиновничье сердце не снесло такого отношения к документам.
— Молодой человек, вы это… Будьте поосторожней. Имейте в виду, что документы эти сугубо конфиденциальные. Их никто не должен видеть.
— А я и не собираюсь их никому показывать.
— Я не об этом. Осторожней, в смысле… Ну, в общем… Этот участок… В общем, в него входит и старое зубчановское кладбище, заброшенное, говорят. Но все равно в интересах вашего отца, чтобы об этом раньше времени пресса не пронюхала. Или еще кто-нибудь. Вы меня понимаете?
— Понимаю. Договорились. Я это отцу передам. А не корреспондентам, как хотел сделать раньше.
