Когда зимние бури сделали дороги труднопроходимыми, Шарлемань укрылся в Ахене. Но он не тратил много времени на размышления ни в вопросах политики, ни в вопросах, касающихся королевского величия; слишком много накопилось важных дел. Он занялся отделкой своего маленького храма и возведением стен находящихся на открытом воздухе бань, снабжаемых теплыми источниками.
– Он привык приглашать своих дворян, друзей и даже телохранителей искупаться вместе с ним, – рассказывает Эйнгард. – Иногда в бане вместе с ним находились до ста человек.
Плавая, пируя или просто одеваясь по утрам, он внутренне готовился к новому, 800 году от Рождества Христова. (Новый год начинался с Рождеством.) И из дворца в Ахене распространился слух, что Шарлемань вновь будет объезжать границы своего королевства.
Всадники его отряда подсчитали, что им предстоит долгое путешествие.
– Не повернет ли назад наш самый миролюбивый король на берегах быстрой Луары? – спорили они. – Только не он. Через языческую Испанию он отправится в Африку, третью часть мира, где живут слоны. Он поедет в Святую землю, где находится Гроб Господень.
Разве не посылал он монаха Захарию с дарами в церкви Иерусалима? Разве уже не находился где-то в пути слон, посланный могущественным халифом Вавилона или Багдада? Эхо этих популярных гипотез дошло до ушей Алкуина, чье сердце было привязано к Риму. После смерти Эрика и Герольда он боялся, что Шарлемань снова будет рисковать своей жизнью на границах. «Будь доволен тем, что имеешь. В погоне за малым можно много потерять».
Еще один голос убеждал короля не отправляться в дальнее путешествие. Его молодая жена, изнуренная тяжелым испытанием в Саксонии, страстно желала остаться с королевским двором в новом дворце в Ахене, где все женщины имели роскошные спальни, защищенные от ночного холода, с вышитыми драпировками и портьерами.
– Не езди снова по дорогам, – устало упрашивала Лютгарда.
В первых числах лентцинманота (весеннего месяца – марта) Шарлемань отправился в путь.
Туда, где его ждала граница, он спешил изо всех сил. Он проплыл вниз по Маасу до побережья; ночевал вместе с Лютгардой на своих виллах или в знаменитых монастырях. От беспокойных долин и низменностей он прочесал побережье Ла-Манша, где начал строить укрепления в устьях рек, откуда пираты совершали рейды в глубь страны. В мае он переправился через Сену, инспектируя умиротворенную Бретань. К концу месяца Шарлемань добрался до долины Луары и присоединился к Алкуину в обители Святого Мартина.
«Он приехал туда помолиться, – записано в хрониках, – но остался на несколько дней из-за слабого здоровья леди Лютгарды, своей жены, которая умерла там 4 июня. В монастыре Святого Мартина в Туре он и похоронил ее».
Хворый Алкуин глубоко переживал смерть простой девушки, которая честно пыталась исполнять свой долг и обязанности королевы. У алтаря над гробницей «хорошего солдата» Мартина он молился:
– Господь наш Иисус, добрый и милостивый, смилуйся над той, кого ты взял от нас… Ах, пусть эта девушка, которая была нам так дорога, будет дорогой и Богу, я молюсь об этом.
Шарлемань не стал задерживаться на одном месте. Взяв с собой Алкуина и встретившись с Людовиком, прибывшим из Тулузы, Шарлемань поспешил на север, захватив в Орлеане Теодульфа и навестив по дороге фамильные гробницы в Сен-Дени, где его ожидал Фардульф. Месяц спустя после похорон Лютгарды король был уже в Ахене и готовился к церковному совету.
В нише большого зала Шарлемань сидел на троне в вышитой мантии, опоясанный мечом с рукояткой, инкрустированной драгоценными камнями, увенчанный изящной короной. В окружении своих наместников, мирских и духовных, он в течение шести дней слушал великолепные дебаты между преподобными Феликсом из Ургеля и Алкуином из Тура, искушенными в доброй мудрости духовных отцов.
Это было тяжелое испытание битвы умов. В те далекие времена ересь еще не трактовали как преступление. И новая вера могла в действительности стать истинной. Разве сам апостол Павел не сломал в свое время каноны старой веры? Но истинность новой веры должна быть доказана бесспорно. Шарлемань ощущал всю тяжесть испытания. Епископ Феликс вел праведную жизнь; но проповедовал ли он истину? Был ли Иисус Христос каким-то образом усыновлен и является ли он подлинным Сыном Божьим или даже подлинным Богом только по имени?
