— Так о чём же мне написать сегодня, Ваше Величество?
— Если не знаешь о чём — не пиши вовсе. Придёт время, и в череде разрозненных событий узришь божественный замысел. Написать ты успеешь. У стен Павии мы простоим долго.
— Как скажете, Ваше Величество.
— Но скучать мы не будем. Съездим в Верону, навестить наших родственников. В прошлый раз это не получилось, зато теперь выйдет лучше, чем могло бы. Поедешь с нами, Афонсо?
— Как скажете, Ваше Величество.
Вечером ко мне в палатку пришёл Беремунд. Принёс вина и вяленого мяса, приготовленного на редкость вкусно. Я помнил, что он — пособник дяди Хильдеберта, потому кусок не лез мне в горло и вино казалось уксусом. Беремунд тем временем тянул душу, болтая о никому не нужных мелочах. Хотелось крикнуть ему: «выкладывай, зачем пришёл!», но я сдерживался, понимая, что это не в правилах игры. Посидев так довольно долго, он засобирался. Уже уходя, спросил как бы между прочим:
— Как там наш король, не собирается ли навестить свою невестку с племянниками?
— Пока, насколько я понимаю, он собирается осаждать Павию.
— Павия — это хорошо, — зевая, сказал Беремунд, — в Павии хранится много сокровищ, небесполезных для честного воина...
...Через некоторое время король со скаррой отбыл в Верону, оставив основную часть армии у стен Павии. До Вероны было несколько дней пути. Все эти дни я удивлялся, насколько спокойно Карл чувствует себя в стране, с которой находится в состоянии войны. А вот жители деревень, через которые мы проезжали, глядели на нас со страхом. Оно и понятно. Таких мощных сверкающих доспехов здесь отродясь не видывали.
* * *
...Ранним утром франкское воинство подъехало к воротам Вероны и, расположившись полукругом, застыло в ожидании. Ждать пришлось не слишком долго. Из городских ворот выехали встревоженные представители знати и начали выяснять, что происходит.
— В вашем городе находится вдова нашего покойного брата со своими детьми, — ответил Карл, — отдайте их нам, и мы покинем эти места.
Городские начальники сделали вид, что не понимают Карла. Церемонно кланяясь, они пригласили его на пир, но без воинов, потому, что в Вероне якобы очень тесно.
— Тому, кого ведёт Бог, нигде и никогда не будет тесно, — возразил король. — Мы приехали сюда не ради пиров, а для того, чтобы наставить на путь истины наших родственников, совершивших серьёзную ошибку.
Но они опять притворились, что не понимают Его Величество. Тогда он сказал:
— То, что не дают люди, даст Бог. Мы возьмём ваш город, и сами разыщем в нём своих родственников.
— Подождите, — попросил один из веронцев, — мы должны созвать совет.
— Это ваше право. Но помните: как только солнце перевалит черту полудня — мы станем здесь лагерем и начнём осаду.
Веронцы поспешно удалились. Роланд слез с коня и, приосанившись, воинственно поигрывал Дюрандалем.
— Эх, надо было порубить их сразу, без всяких советов!
Остальные тоже постепенно спешились. Размять ноги, пожевать сухарей. Нашли ручей, но пить не решались — выглядел источник мутным.
— Не бойтесь. Кровь Христова всё очистит, — сказал король, и велел воинам, набрав воды в баклаги, разбавить её вином. Прочитал молитву перед трапезой. Некоторое время все благостно двигали челюстями.
— Едут! — воскликнул Роланд. — Недолго же они советовались!
Из городских ворот к нам двигалась процессия. За ними медленно катилась большая крытая повозка.
— Да там везут чего-то! — не унимался Роланд. — Торговаться, вздумали, не иначе. Вы в случае чего только мигните, Ваше Величество, они пожалеют о том дне, когда родились на свет!
— На коней! — скомандовал король.
Спокойно доехать до нас им не удалось. Откуда-то из-за стены появился отряд вооружённых всадников и набросился на идущих людей, загоняя их обратно в город. Послышался женский визг, процессия смешалась и, беспорядочно толпясь, начала отступать к воротам.
— Может, я умер и нахожусь в аду? — задумчиво произнёс Роланд. — Как ещё объяснить столь дьявольские измывательства над моей бессмертной душой? На глазах у воина враги поражают сами себя, не давая ему совершить подвиг!
