К сожалению, отважный Густав II Адольф, один стоивший целой армии, погиб в битве при Лютцене 16 ноября 1632 года. Он был прострелен двумя пулями и упал с лошади, но его солдаты не заметили этого, и король, затоптанный лошадьми, пролежал на поле битвы до утра, и лишь тогда шведы нашли его, совершенно обезображенного.
Фридрих фон Шиллер по этому поводу пишет:
«Счастье, никогда не покидавшее Густава Адольфа на всем протяжении его жизненного пути, даровало ему и при гибели редкую милость – умереть во всей полноте своей славы, во всей чистоте своего имени. Своевременной смертью его добрый гений спас его от неизбежной судьбы человека: на вершине счастья утратить скромность, в зените могущества – забыть о справедливости. Позволительно усомниться, заслужил ли бы Густав Адольф, продлись его дни, те слезы, которыми Германия оплакала его кончину, то восхищение, которым потомство почтило единственного в мире справедливого завоевателя».
Но, как совершенно верно отмечает процитированный выше автор, «для силы, правящей миром, нет незаменимых людей». Другие великие люди – шведский канцлер Аксель Оксеншерна и кардинал де Ришелье во Франции – приняли управление войной, «равнодушный ко всему рок переступил через его прах, и еще целых шестнадцать лет пламя войны бушевало над давно забытой могилой».
А вот в Испании весть о гибели Густава II Адольфа была встречена, по выражению историка Эжена Россев-Сент-Илера, с «непристойной радостью».
Что касается кардинала де Ришелье, то он написал тогда Людовику XIII:
«Если бы шведский король догадался умереть хотя бы на полгода позднее, то дела Вашего Величества, совершенно очевидно, находились бы куда в лучшем состоянии».
Тем не менее, чтобы спасти Священную Римскую империю от распада, теперь требовалось немедленное вмешательство испанских Габсбургов.
Со своей стороны политика кардинала де Ришелье была направлена на возвышение Франции, на установление равновесия в Европе и на подрыв могущества Испании и Священной Римской империи, то есть на ликвидацию гегемонии правивших и там и там Габсбургов.
А поддержка Испанией Марии Медичи и жалкого восстания Гастона Орлеанского настолько взбесила Людовика XIII, что он в июне 1635 года подписал обращение к населению испанских Нидерландов с призывом к национальному восстанию.
В ответ на это Испания объявила Франции войну, и ее войска вторглись в Пикардию.
Соответственно Франция объявила войну Испании. Потом в конфликт были вовлечены герцогство Савойское, герцогство Мантуанское и Венецианская республика… Потом Швеция перебросила дополнительные войска в Германию… И пошло-поехало…
Но об этом мы расскажем чуть ниже, а пока – еще несколько слов о Гастоне Орлеанском.
Тайный брак Гастона Орлеанского
Овдовев спустя десять месяцев
после первого брака.
<…> Гастон решает скрепить
свою независимость, женившись тайно
в Нанси на сестре герцога Лотарингского.
Франсуа БЛЮШ
Как мы уже говорили, в январе 1631 года Гастон Орлеанский незаметно исчез из Парижа. Затем он оказался в Лотарингии. А 3 января 1632 года он заключил тайный брак (без согласия Людовика XIII) с Маргаритой Лотарингской, сестрой герцога Карла IV Лотарингского.
Соответственно перед Ришелье встала проблема разлучения Гастона с женой и с матерью, а также возвращения его во Францию.
Как ни странно, ему помогла решить эту проблему… смерть инфанты Изабеллы, дочери короля Испании Филиппа II и сестры Филиппа III. Бездетной правительницы Нидерландов не стало 1 декабря 1633 года, и испанский гранд Оливарес, имевший к тому времени всю полноту власти, назначил нового губернатора – маркиза де Айтона, одного из своих людей.
В результате с Гастоном стали обращаться плохо, заявив, что он – никто и обязан выполнять приказы, идущие из Мадрида, а 3 мая 1634 года была совершена попытка покушения на жизнь его ближайшего советника Антуана де л’Ажа, сеньора де Пюилорана, и к этому, как посчитали, приложил руку Оливарес.
В принципе Людовик XIII был готов восстановить положение своего брата во Франции, но для этого ставилось одно условие – брак с Маргаритой Лотарингской должен был быть аннулирован.
