Смею сказать, что если бы все определенные к делам государственным были того достойны, то бы государства не только были избавлены от многих приключений, часто тревожащих покой их, но и наслаждались бы благоденствием несказанным.
Я знаю, что очень трудно найти таких подданных, которые имели бы все качества, необходимые к их должностям; но, по крайней мере, необходимо, чтобы они имели хотя главные из них, а когда из них невозможно найти совершенных, пусть, по крайней мере, изберутся лучшие, кои найдутся в веке бесплодном…
Государь, который хочет быть любим своими подданными, должен занять главные чины и первые должности своей державы особами почтенными, чтобы люди могли находить причину сего выбора в достоинствах.
Временщики тем более опасны, что, возвышенные случайно, они редко употребляют рассудок…
Многие государи погубили себя тем, что предпочли особенные свои потребности пользе народной.
Нет ничего столь способного к разорению государства, как льстецы, клеветники и некоторые души, которые иного намерения не имеют, как только сочинять сплетни при дворе. Они так проворны в распространении своего яда, что трудно от него защититься, если только не предпринять великой предосторожности. Едва я могу перечислить все беды, которые произвели эти дурные души во время царствования Вашего Величества; но я имею на них такую жестокую досаду за пользу государственную, что она принуждает меня сказать, что следует быть безжалостным к таким людям, дабы предупреждать опасности, которые в мое время случались.
Как дурной воздух, будучи заперт, часто заражает весь дом моровой язвой, которая потом расходится и по всему городу, так и прохиндейства кабинетов часто наполняют дворы государей раздорами…
Как благодеяние есть повод к любви, так и могущество есть причина страха. Известно, что между всеми правилами, способными вращать государством, страх, основанный на почтении, имеет ту силу, которая принуждает каждого к исправной службе на его должности.
Государь должен быть силен славой, большим числом людей военных, хорошо содержанных, значительными размерами казны в кладовых своих, для содействия в несчастьях, которые нередко приходят тогда, когда меньше всего о них думают…
Слава тем больше нужна государям, что тот, о котором ходит доброе мнение, делает больше одним своим именем, чем неимеющие почтения своими войсками.
Государь должен быть силен крепостью границ своих. Надо быть совсем лишенным рассудка, чтобы не знать, насколько важно великим государствам, чтобы границы их были хорошо укреплены.
Хорошо укрепленная граница способна лишить неприятелей желания к действиям против государства, или, по крайней мере, остановить их набеги и стремления, если они станут столь смелы, что придут открытой силой.
Самое сильнейшее государство на свете не может похвастаться, что оно имеет надежный покой, если оно не в состоянии защитить себя во всякое время от внезапного нападения. Ради этого следует, чтобы великое королевство всегда имело на содержании некоторое количество военных людей, достаточное для предупреждения предприятий, которые могут учинить зависть и ненависть к его благосостоянию и славе.
И как часто случаются беды с воином, который не носит всегда своего оружия, так и государство, которое не всегда осторожно и может защитить себя от нападения, всех бояться должно.
Каждая страна имеет свои пороки, а самые умные народы – те, которые пытаются достигнуть искусством того, чего природа не дала им.
Нет общества, в котором бы не находилось гораздо больше плохих людей, нежели добрых.
Дело, порученное попечению многих людей, тем безнадежнее, что каждый на своего товарища полагается, и выборы, которые чинятся согласием общества, редко бывают сделаны на основании рассудка, потому что хотя и есть много в них людей разумных и добрых, однако число дураков и злых всегда больше.
Сила оружия требует не только, чтобы государь был крепок на суше, но еще и того, чтобы он был силен и на море. Море есть могущество, которого все монархи по большей части добиваются, но при этом на оное права каждого меньше всех ясны.
