Его, народ, должно сравнивать с мулами, которые, привыкши к вьюкам, портятся от долговременного покоя больше, нежели от самой работы. Но подобно тому, как работа мула должна быть умеренна, а тяжесть животного соразмеряется с его силой, то же самое должно быть соблюдаемо и относительно повинностей народа: будучи чрезмерными, они не перестали бы быть несправедливыми даже и в том случае, если бы они были полезны для общества.
Я хорошо знаю, что, когда короли предпринимают общественные работы, прав тот, кто говорит, что королям возвращается в виде тальи (земельного налога) то, что у них зарабатывает народ. Но можно также утверждать, что народу возвращается то, что у него берут короли, и что народ дает, чтобы снова получить, ибо он пользуется своим имуществом и безопасностью, которые он не мог бы сохранить, если бы он не содействовал существованию государства.
Еще я знаю, что многие государи потеряли свои государства и своих подданных, потому что они не держали войск, необходимых для их сохранения, из боязни излишне обременить налогами своих подданных, и что некоторые подданные попали в рабство к врагам, потому что излишне желали свободы под властью их прирожденного монарха. Но есть некоторая граница, которую нельзя перейти, не сделав несправедливости, так как здравый смысл учит каждого, что должно быть соответствие между тяжестью и силами, которые ее подъемлют.
Это соотношение должно быть соблюдаемо как божественный закон, так что, как нельзя считать хорошим государя, берущего от своих подданных больше, чем следует, так нельзя считать всегда наилучшим и того из них, который берет меньше, чем следует. Наконец, как у раненого человека сердце, ослабевшее от потери крови, привлекают к себе на помощь кровь нижних частей организма лишь после того, как истощена большая часть крови верхних частей, так и в тяжелые времена государства монархи должны, поскольку это в их силах, воспользоваться благосостоянием богатых прежде, чем чрезмерно истощать бедняков.
* * *
Разумный государь есть великое сокровище в государстве, как и искусный Совет, и согласие обоих бесценно, ибо от того все государственное благополучие зависит.
В самом деле, те государства есть благополучнейшие, в которых государи и советники мудры.
* * *
Польза народная должна быть единой заботой государя и его советников, или, по крайней мере, те и другие обязаны иметь это в столь особливом смотрении, чтобы они ее предпочитали всем собственным.
Невозможно понять того добра, которое государь и близкие к его делам могут сделать, если они будут свято соблюдать сие правило, и невозможно изобразить зло, которое случается государству, когда собственные корысти предпочтены будут народной пользе.
Ничто столь не нужно в государственном правлении, как прозорливость; ибо ее способом можно легко предупредить многие бедствия, которые, когда они приключатся, можно устранить лишь с великим трудом.
Как врач, который может предупреждать болезни, так и министры государства должны часто представлять и напоминать своему государю, что гораздо нужнее рассуждать о будущем, нежели о настоящем, и что с болезнями все обстоит, как с врагами государственными, против которых лучше выступить навстречу, нежели потом выгонять их после нашествия.
Надобно спать по львиному, не закрывая глаза, дабы предвидеть все неприятности, которые могут приключиться…
* * *
Королям надо быть весьма осторожными в чинимых ими договорах, но когда те уже сделаны, их необходимо соблюдать свято.
Столь много приключается бедствий от неспособности назначенных на главные должности, что государи и участники управления их делами не могут не думать о том, чтобы каждый был определен к должностям, которые ему свойственны.
Кто способен служить государству в одних должностях, будет вреден ему в других.
Плохо подобранный посол даже великому договору может неведением своим принести огромный вред. Полководец, неспособный к такому чину, может безвременно отвратить счастие своего государя и благополучие его государства. Губернатор важной крепости, не имеющий свойств нужных, может в один час так способствовать разорению всей державы, что едва ли целый век в состоянии будет исправить его прегрешения.
