По мнению большей части людей, важнейшая мера, заключается в том, чтобы уничтожить продажность и наследственность должностей и передавать их бесплатно лицам, столь известным своею способностью и честностью, что их достоинства не могла бы оспаривать сама зависть… Однако, несмотря на то, что почти всегда опасно оставаться одиноким в своем мнении, я смело могу сказать, что при нынешнем положении вещей и в будущем, насколько его можно предвидеть, гораздо лучше, мне кажется, продолжать порядок продажи и наследственности должностей, чем совершенно изменить это учреждение.
Нельзя не признать, что в таком случае происки двора превозмогут разумные доводы, и фавор будет иметь большую силу, чем достоинство. Я хорошо знаю обычную поговорку, что тот, кто покупает правосудие оптом, может, продавать его в розницу; но верно и то, что для чиновника, который вкладывает большую часть своего имущества в покупку должности, большой сдержкой от злоупотреблений будет служить страх потерять все, что он заплатил, а в таком случае цена должности – есть неплохое ручательство за добросовестность чиновника.
Жалобы на продажу должностей были во все времена монархии; но хотя эти жалобы и признавались всегда основательными по существу, продолжали терпеть беспорядок, их вызвавший, полагая, что мы не способны к строгому и совершенному порядку вещей, который эти жалобы имеет в качестве своей цели. Нужно быть полным невеждой в истории, чтобы не знать, что некоторые историки не пощадили даже короля Людовика Святого, бросив упрек его царствованию в том, что с его времени должности перестали даваться даром; что историки осуждают за это и других из последующих королей, потому что торговля должностями сделалась до того публичной, что стали сдавать на откуп деньги, выручаемые от их продажи; что историки сделали ненавистной память великого короля Франциска I за то, что он первый, движимый нуждами своего времени, ввел правильную торговлю должностями, которая затем не прекращалась.
Я признаю, что для этого великого государя было несчастием то, что он стал основателем этого дурного учреждения; но, быть может, он не был бы так осуждаем, если бы хорошо знали причины, побудившие его к этому. Сведения о том, что частные лица продают без его ведома его милости, привели его к мысли, что нет лучшего и скорейшего способа получить добровольно имущество своих подданных, как путем дарования им почестей за деньги. Покойный король Генрих IV с своим мудрым Советом во время глубокого мира в свое царствование, не знавшее нужды, прибавил к продажности должностей, введенной великим государем Франциском I, годовой налог. Нельзя думать, что он сделал это без некоторого размышления, не предвидев, насколько позволяет человеческое благоразумие, последствий и результатов; но ведь вполне установлено, что созданное мудрыми государями не может быть изменено, пока опыт не обнаружит его вреда и пока не станет ясным, что можно сделать лучше.
Непорядки, появившиеся вследствие общественных нужд и укрепившиеся вследствие государственной необходимости, должны реформироваться лишь постепенно. Нужно медленно подводить к этому умы и никоим образом не переходить от одной крайности к другой… С трудом можно было бы изменить порядок распоряжения должностями, не изменив в дурную сторону расположения тех, кто ими владеет; в этом случае пришлось бы опасаться, как бы бывшие владельцы должностей, вместо своих прежних немаловажных услуг в деле удержания народа в рамках его обязанностей, не стали бы в будущем способствовать более, чем кто-либо другой, его распущенности. Иногда бывает благоразумно ослабить лекарства, чтобы они дали больший результат; и порядки, наиболее соответствующие разуму, не всегда бывают самыми лучшими, потому что иногда они несоизмеримы с силами тех, которые их должны осуществлять… Но я прибавлю, что совершенно необходимо уменьшить цену должностей; она достигла такой высоты, что дальше нет возможности терпеть ее размеры.
Финансовые дельцы и участники откупов представляют собою особый класс, вредный для государства, но, тем не менее, необходимый. Этот род чиновников есть зло, без которого нельзя обойтись, но он должен быть введен в границы терпимого. Испорченность и злоупотребления укоренились среди них до такой степени, дальше которой они не могут быть допускаемы. Они не смогут дальше обогащаться, не разорив государства и не погубив самих себя, так как они дают повод завладеть их имуществом на основании всем известного факта безмерных богатств, собранных ими в весьма короткое время, и той разницы, которую можно получить, сравнивая то, что они имели при вступлении в должность, с тем, владельцами чего они теперь являются.
