Если тень моя, которая в этих записках явится, сможет после смерти моей хоть немного способствовать учреждению того великого государства, в правлении которым Вы изволили сделать меня участником более, чем я того заслуживаю, то я почту себя счастливым.
Это сочинение составлено с такой искренностью, что всем придется поверить, что данные от меня советы Вашему Величеству не имеют другого основания, кроме пользы государства и преимущества особы Вашей, которой вечно пребуду нижайший, вернейший, покорнейший, усерднейший подданный и слуга.
Арман дю Плесси.
Когда Вы, Ваше Величество, решили предоставить мне одновременно и доступ в Ваши советы и великое доверие в управлении Вашими делами, я поистине могу сказать, что гугеноты делили государство с Вашим Величеством, что вельможи вели себя, как если бы они не были Вашими подданными, а наиболее могущественные губернаторы провинций – как будто они были государями в чинах своих.
Я могу сказать, что дурной пример тех и других был столь вреден для королевства, что самые порядочные люди невоздержанием соблазнялись. Могу сказать, что всякий достоинство свое измерял своею наглостью. Я могу еще сказать, что союзы с иностранными государствами находились в пренебрежении, а интересы частные предпочитались государственным. Одним словом, достоинство Вашего Величества было столь унижено и столь отличалось от того, каким бы оно должно было быть, по вине тех, кто имел тогда главное управление Вашими делами, что его почти невозможно было признавать.
Нельзя было долее терпеть поведение тех, кому Ваше Величество вверили кормило своего государства, чтобы не потерять всего; с другой стороны, нельзя было также сразу изменить все, не нарушая законов благоразумия, которое не позволяет непосредственно переходить из одной крайности в другую, миновав середину.
Плохое состояние Ваших дел, казалось, побудит Вас к опрометчивым решениям без выбора времени и средств, однако необходимо было выбрать и то и другое, чтобы извлечь пользу из перемены, которой требовала от Вашего благоразумия необходимость.
Лучшие умы не думали, что можно без крушения обойти все подводные камни, которые появились в это ненадежное время; при дворе было много людей, которые порицали уже безрассудство тех, кто хотел предпринять это; и так как все знали, что государи легко обвиняют тех, кто находится при них, в неуспехе дела, относительно которого им были даны хорошие советы, то лишь немногие надеялись на хороший исход перемены, которую как говорили, я хотел произвести. Большинство считало мое падение неизбежным еще до того, как Ваше Величество меня возвысили.
Несмотря на все затруднения, я обещал Вам употребить все свое искусство и всю власть, которую мне дать изволили, на истребление гугенотов, на уничтожение спеси знатных вельмож, на приведение всех Ваших подданных к исполнению своих обязанностей, а также на возвышение Вашего имени в чужих народах на такую степень, на которой оно должно находиться.
Обычная поговорка, тем более справедливая, что она во все времена была в уме и устах людей, заключается в том, что наказание и вознаграждение – суть два наиболее важных принципа для управления королевством. Известно, что если даже не пользоваться при управлении государством никаким иным правилом, кроме принципа неумолимого наказания тех, кто ему вредит, и обязательного вознаграждения тех, кто оказывает ему существенные услуги, – не было бы плохих администраторов, так как нет людей, которых нельзя было бы держать в границах их обязанностей страхом или надеждой.
Я ставлю наказание на первое место сравнительно с наградой потому что, если бы пришлось лишиться одного из них, скорее можно было бы обойтись без последней, чем без первого…
Опыт людей долгой практики учит, что люди легко теряют память о благодеяниях, и что, когда они осыпаны ими, желание иметь их еще больше делает их и честолюбивыми и неблагодарными; опыт учит нас также, что наказания являются более верным средством, чтобы держать каждого в границах его обязанностей, их забывают тем менее, что они у большинства людей воздействуют на чувства, более могущественные, чем разум, который для многих совсем не имеет значения.
