Когда уже потушили свет, Колька сказал в темноту:
— И все-таки, Сергей, схожу-ка я туда, на Кавказ, посмотрю, как-чего. Все-таки между нами с тобой есть разница: ты туда с оружием ходил, а я — с миром намереваюсь. Не воевать — просто жить и честно работать. У кого на меня зуб может быть, у кого рука поднимется?..
Сергей не ответил.
Тогда Колька посчитал нужным задать свой вопрос:
— Ну, а ты, Серега, куда дальше?
— В танковое училище, — быстро ответил Сергей, как будто ждал такого вопроса. — Стану офицером… Подзаработаю вот только.
— Не надоело… — Колька подыскивал слово, — воевать?
— А кто страну защитит? — Сергей крутнулся на своем ложе, яростно заскрипели пружины. — Армия, мужики, что бы ни говорили, последний оплот. Есть армия — есть страна. Нет армии — нет страны! И надо будет еще идти, защищать, — пойду!..
Колька хотел пошутить: мол, не современный ты парень, Серега, не модный! Но не стал. Однако все же ирония пришла — с другой стороны, хотя вряд ли Ахмат замысливал фразу как шутку:
— А насчет умирать? Как? А?
И ночлежка содрогнулась от общего облегчающего хохота.
Правдами и неправдами Колька добрался до Дагестана.
Путь был трудный, но радовала новизна, которая являлась на каждом шагу. Буйная природа весеннего Кавказа, с сочной зеленью и ярким теплым солнцем, внушала прямо-таки ликующие надежды, недоступные доселе смирившемуся было с безрадостной судьбой неудачнику. Когда он впервые оказался в большом ущелье, куда завез его старенький обшарпанный автобус, ему показалось, что он впервые ощутил величие гор, до этого знакомых, пожалуй, только по фотографиям и телевизионным кадрам. Неоглядные вершины дарили ощущение вечности, в которой, оказывается, Колька доселе жил, не осознавая этого. А журчание горной речушки за обочиной древней, но крепкой грунтовой дороги, подсказывало: это и есть рай на грешной земле! Здесь всякий трудолюбивый, без злого умысла человек найдет свое место, а каменная крепость защитит от всех пороков, соблазнов и от покушений недобрых людей, которые живут где угодно, только не в этом божественном великолепии… Он даже стал обращаться к Богу, чего за ним никогда ранее не водилось. А еще говорят, что в Бога начинают верить только в тяжелейшие, иногда только безвыходные минуты жизни!
«Ах, спасибо Сулейману!..» — напевал Колька, идя пешком от селения к селению, начало оптимистической песенки из популярного в его молодость фильма «Аршин Малалан», имея в виду своего проницательного приятеля Ибрагима.
Последнюю часть пути приходилось проделывать чуть ли не пешком, останавливаясь на ночлег где только возможно.
Он попросился на ночь в дом на окраине небольшого аула, расположившегося у самого подножия небольшой горы, возле обочины дороги на перевал, который завтра утром предстояло преодолеть, чтобы достичь заветного селения. Деньги и последние продукты у него закончились, поэтому выглядел он уставшим и потрепанным.
— В сарае, хозяин, меня устроит. На соломе, шкурой какой-нибудь укрыться дашь — и очень даже большое спасибо!
Хозяин дома, горбоносый полноватый коротышка, с маленькими бегающими глазами, выслушав просьбу, критически оглядел Кольку с ног до головы и задал откровенный вопрос, казалось, не вязавшийся с понятиями гостеприимности:
— Откуда ты, земляк, такой… нищий?
Колька не смог побороть своей природной насмешливости и ответил шуткой:
— Иду от одного богатого родственника к другому, который еще богаче.
— Откуда и куда? — с неподдельным интересом спросил хозяин, блеснув глазами и отведя взгляд. Видно, как отметил про себя Колька, понимание шуток было слабой чертой этого, возможно жадноватого, человека.
— Из России в… Да хоть в Чечню, например!
— О! — одобрительно отреагировал человек. — Хорошо иметь таких родственников. В разных концах. Всегда есть, к кому пойти. А что же одет так?
— В дороге обокрали, — быстро нашелся Колька, привычный за всю сложную жизнь к подобным «вопросам-ответам».
— Ладно, — миролюбиво закончил человек, отворяя калитку. — Какая разница… Главное, чтобы человек хороший был. Заходи. Мой дом — твой дом!
Кольке дали хорошо поесть и даже выпить стакан домашнего, как уверял хозяин, вина. Он быстро уснул.
