– Вы имеете в виду правду о рождении Тессы? – спросил сэр Джордж, нахмурившись.
Раш кивнул.
– Он продолжал отираться в Мелтоне, но не ради охоты. Вы же знаете, что он никудышный наездник. Он играл и пытался втереться в доверие к знатным господам. И это навело меня на одну мысль.
Тор и Сторми захихикали.
– Что же это за мысль? – спросил Энтони.
– Улучив подходящий момент на одном из обедов, состоявшихся после охоты, я позволил себе нелестное высказывание о его покойной сестре.
– Что? – воскликнул сэр Джордж.
– Ты действительно это сделал? – не веря своим ушам; переспросил Энтони. – Но…
– Естественно, Мерсер Эмери очень забеспокоился о своей репутации, – продолжал Раш. – И ему осталось лишь вызвать меня на дуэль.
Энтони понял, к чему клонит его друг, чего нельзя сказать о сэре Джордже.
– Вряд ли он стал бы поносить имя сестры после того, как сам же вызвался защищать ее честь, – пояснил Энтони ничего не понимающему тестю.
– Вы очень находчивы, милорд, – произнес сэр Джордж, сообразив, наконец, в чем дело. – Но что с дуэлью? Вы убили его?
Сторми насмешливо фыркнул, а Раш покачал головой.
– Я намеревался попугать его, а затем промахнуться, выстрелив в воздух. Но переоценил его смелость.
– Невежа так и не явился к месту дуэли, – вставил Сторми. – С тех пор мы его не видели. Насколько мы знаем, он покинул графство навсегда.
– А его сын? – спросил Энтони. – Тоже уехал? – Ему не терпелось рассказать Тессе о том, что ее дядя и кузен никогда больше не причинят ей беспокойства.
Однако сэр Джордж покачал головой:
– Сомневаюсь. Вчера один из слуг сказал мне, что видел Гарольда возле конюшен.
– И вы не выяснили, что ему нужно? – удивленно спросил Энтони.
– Я подумал, что он приехал забрать кое-что из своих вещей.
– Будем надеяться, что это так, – произнес Раш, – хотя, боюсь, этот жулик мог улизнуть с одной из ваших лошадей.
Однако вовсе не о лошадях думал Энтони.
– Вы извините меня, друзья? – И он поспешил к двери.
– Я тоже скучала по тебе, Корица, – говорила Тесса, поглаживая мягкий нос кобылы. – Но теперь я вернулась, и завтра мы вместе поедем на охоту. Думаю, теперь папа позволит мне проводить больше времени с тобой и другими лошадьми.
Лошадь радостно заржала, словно поняла хозяйку.
– Отличный план, – раздался голос за спиной Тессы. – Жаль, что все получится не совсем так.
Испуганно обернувшись, Тесса увидела кузена, облокотившегося о дверь конюшни. Вокруг не было ни души.
– Гарольд? Что ты здесь делаешь? – спросила девушка. – Где?…
Отвратительно усмехаясь в неясном свете единственной масляной лампы, Гарольд оттолкнулся от двери и направился к Тессе.
– Все рабочие давно спят, и спят очень крепко после тех бутылок, что я дал им.
Тесса держалась одной рукой за шею лошади.
– Зачем ты это сделал?
Гарольд не мог знать, что она вернется домой именно сегодня.
– Я хотел забрать эту лошадку себе, пока ты не вернулась. Я бы продал ее за очень хорошие деньги на севере. Но теперь могу забрать нечто более дорогое для твоего дражайшего супруга.
– Ты с ума сошел, – воскликнула Тесса. – Неужели ты и впрямь думаешь, что можешь украсть меня? Тебе даже не удастся вывести меня из конюшни.
Ухмылка Гарольда превратилась в отвратительную гримасу.
– Может, и не смогу. Но мне не придется этого делать – ведь у меня останется лошадь. – С этими словами он вынул из кармана пистолет и направил на Тессу. – Отец купил его для дуэли с Рашфордом, но дал деру, наслушавшись историй о его исключительной меткости. Он сбежал на север пару дней назад, но, к счастью для меня, оставил пистолет.
– Гарольд, одумайся, – произнесла Тесса, не сводя глаз с пистолета. – Если ты уйдешь прямо сейчас, то не сделаешь ничего противозаконного. И сможешь начать новую жизнь.
– Не пытайся околдовать меня, – прорычал Гарольд. – Почему это я должен начинать все с нуля, когда у тебя и твоего муженька есть все? Уитстоун должен был стать моим – отец обещал мне. Он уговаривал меня во всем с тобой соглашаться. Но мне всегда хотелось указать тебе твое место, Тесса.
Девушку охватил леденящий страх, и она судорожно сглотнула. Гарольд всегда был грубияном, но она и представить себе не могла, насколько сильно он ненавидит ее. А сейчас, казалось, он совершенно обезумел.
