— Скреперы на нашем участке выходят сейчас на первый план! И скреперисты будут героями дня. Вот тебе записка, получишь путевку и отправишься на третий участок.
Он набросал карандашом на листе бумаги чертеж, приблизительно показывающий, как работает Мотды Ниязов.
— Погляди-ка вот на это, — соображаешь, в чем " дело?
Володя, всмотревшись в чертеж, кивнул:
— Здорово!.. Черт, вроде проще пареной репы, а я бы ни за что не додумался.
— Со временем додумаешься и не до таких вещей? Туман-то в голове рассеялся, а?.. А пока — будешь внедрять у нас метод, родившийся в Карамет-Ниязе. Я хочу, чтобы ты и Нуры стали застрельщиками этого метода в Рахмете. Идет?
— Бежит, Бабалы Артыкович!
— Тогда — руку, и да сопутствует тебе победа!
Когда Володя, сияя, как начищенный самовар, вышел, Зотов хлопнул себя по бедру:
— Ах, черт!.. Кто бы мог подумать, что этот пропойца встанет на ноги! Помните, я говорил: напрасно вы с ним возитесь, такие никакому лечению не поддаются. Выходит — не напрасно!.. Как-то Артык-ага сказал мне — мол, если научишься играть на туйдуке *, то запросто выведешь и такую мелодию, как «Мурзавели». Видимо, если взяться за дело с желанием да умением, можно и скота превратить в человека…
— Почему же скота, Иван Петрович?.. Просто надо будить в человеке — человека…
— Мы-то на этого Володю совсем уже рукой махнули.
— Это легче всего. Куда сложней, но и отрадней — помочь падающему подняться. Не всегда это удается. Но когда удается — на душе праздник! Ладно, за Володю я теперь спокоен. Иван Петрович, пошлите-ка кого-нибудь за Нуры.
Оставшись один, Бабалы раскрыл папку с письмами и запросами со всех концов страны. И удивился: сколько же городов в разных республиках связано со строительством Большого канала!.. Не сегодня-завтра должны были подойти механизмы из Горького. Ленинград интересовался: какого диаметра тросы, какие запчасти нужно прислать на стройку. Из Куйбышева пришла жалоба: до сих пор не перечислены деньги за машины, уже отправленные в Рахмет. Надо было готовиться к встрече молодых специалистов — Николаев посылал пятьдесят человек, требовалось заранее распределить их по участкам…
Забот хватало.
Бабалы с головой ушел в дела, когда к нему ввалилась вдруг группа строителей. Они гомонили возбужденно, и сначала Бабалы вообще не мог ничего разобрать, потом расслышал отдельные реплики:
— Переводи нас на сдельщину, товарищ начальник!
— Или пускай нам зарплату повысят!
— Почему мы не в чести на стройке?.. Сложа руки сидим, что ли?
Крик стоял, хоть зажимай уши.
Бабалы наконец не выдержал, стукнул кулаком по столу так, что бумаги разлетелись в разные стороны:
— Тише, черт побери!.. Что вам здесь, ослиный базар? Говорите по очереди.
Снова поднялся галдеж. Перекрывая шум, Бабалы приказал:
— А ну, марш отсюда!.. С вами, гляжу, не столкуешься — ишь, устроили соревнование: кто кого переорет! Оставьте представителя, которому доверяете, — пусть он изложит ваши претензии.
Все, толкаясь в дверях, хмуро гудя, вышли, в кабинете задержался лишь один строитель, пожилой, с растрепанными седеющими волосами и пышными усами, нависающими над короткой бородкой.
Бабалы показал ему на стул:
— Садитесь. Слушаю вас.
— Товарищ начальник, мы только хотим, чтоб все было по справедливости.
— В чем же — несправедливость?
— А вы посудите сами. Когда останавливается скрепер, или бульдозер, или еще какая машина, кто с ней возится, чинит, лечит, жизнь ей возвращает?
— Как я догадываюсь, вы все — слесари?
— Эге ж. И работа у нас не легче, чем у механизаторов.
— Никто не говорит, что легче.
— Так… А сколько зарабатывают бульдозеристы или, скажем, скреперисты?
— Это зависит от объема проделанной ими работы. Они ведь на сдельщине.
— То-то и оно. Вроде одно дело делаем, а механизаторы получают чуть не вдесятеро больше, чем мы. Справедливо это? По совести? Почему нас на сдельщину на переводят?
— Видимо, не позволяет характер вашей работы. Нагрузка у вас все-таки поменьше, чем у механизаторов.
— А вы загрузите нас — по завязку!.. Что мы, работы боимся? Мы ведь приехали сюда не в бирюльки играть. Надо — так будем так вкалывать, что небу жарко станет. Что ж это нас ниже других-то ставят? И скреперисты, и слесари — те же люди.
