Капитан госбезопасности. Ленинград-39 - страница 50
Он открыл вторую раму, осторожно выглянул в окно. Черный, продолговатый автомобиль стоял у подъезда, возле него никого не было. Шофер, надо полагать, сидит на своем месте. Хорошо.
Есть еще вариант. Тех, кто идет, человек пять, не больше. Больше не поместилось бы в машину. Он может справиться даже без оружия. Будь у него оружие, пусть не огнестрельное, пусть «прикиданные» ножи, он бы без дальнейших раздумий пошел на этот вариант. Дело бы решилось ровно за две секунды, чекисты бы ничего не успели понять. Без оружия времени уйдет чуть больше. И кто-нибудь из чекистов может спустить курок. Хотя нет ничего катастрофического в том, что в случае стрельбы возникнет переполох. Пока прибудут новые чекисты, он успеет не то что «прибраться» в квартире, обойдя всех жильцов, но и спокойно скрыться из дома, попутно ликвидировав шофера. Вариант хороший. Но! Даже если чекисты будут держаться кучей, облегчая ему задачу, на нанесение ударов все равно уйдет какое-то время, за которое кто-нибудь проворный успеет выхватить пистолет и сделать выстрел. (А ведь они могут рассредоточиться по квартире и оружие изготовить заблаговременно). И одного выстрела может ему хватить. Даже если он уйдет с линии огня, возможен какой-нибудь дурацкий рикошет. А он не может рисковать, не имеет права. Достаточно ранения, чтобы на операции был поставлен крест. Потому что операция держится на нем одном, дублеров нет.
В квартирную тишь ворвался длинный, настойчивый звонок в дверь. Марина вздрогнула. Звонили и звонили. К трезвону добавилась колотьба в дверь. Били, похоже, ногой.
Он решил. В сложившихся обстоятельствах оставить в живых выгоднее, чем убивать. Навроцкий притянул к себе девушку. Ее лицо оказалось возле его лица.
– Слушайте внимательно и не перебивайте, Марина. – Его голос, как ночной мотылек, чуть слышно трепетал крыльями в ночной комнате. – Я, ваш любовник, ушел от вас ночью, справив свои мужские дела. Познакомились вы со мной сегодня, знаете только имя. Назовете любое. Внешность описывайте верно, но размыто. Ушел я от вас где-то от полуночи до часу, точное время не помните. На столе ничего не трогайте, но сотрите с бутылки, рюмки, вилки, разливной ложки, вазы с салатом и графина с морсом мои пальчики. Сотрете их и с окна.
Звонок надрывался. В коридоре раздалось шарканье, кашель и мужской голос «Чтоб вас всех!»
– Демонстрируйте свою готовность помогать следствию, заливайте их подробностями вплоть до самых интимных. – Навроцкий расстегнул пальто и пиджак, всунул портфель за пояс, быстро застегнулся. – Что я, скажем, говорил в кино, что я говорил о своей работе. Скажем, врал, что тружусь в газете. Они будут вас запугивать, не бойтесь. У них на вас ничего нет, Марина. Они могут рассчитывать только на ваш испуг.
В квартирной дали послышалось «Кто там?», неразборчивый, краткий ответ, потом клацнул дверной замок.
– Я приду за вами через день. К тому времени, я уверен, все уляжется. И мы уйдем вместе.
По коридору затопали, зажгли свет, загудели привыкшие приказывать басы.
– Я не могу уйти без вас, такой у меня приказ, я должен буду его выполнить. Так что ждите. Ну, прощайте, Марина. Все будет хорошо.
Он поднес ее руку к своим губам, поцеловал пальцы.
– Окно за мной затворите очень тихо.
Навроцкий так ловко, бесшумно и быстро оказался по ту сторону окна, едва коснувшись подошвами подоконника, что Марина сначала не поняла, что произошло, а когда поняла и закусила от испуга кулак, то стало очевидным – ее ночной гость не летит к земле, молотя в воздухе руками и ногами. Нет, вот его голова в проеме, он поворачивается к ней анфас, а его пальцы лежат на оконном косяке. Гость подмигивает ей, отпускает брус и скрывается за стеной.
Карниз. Ну, конечно, карниз! Как она забыла?
Навроцкий не забывал о карнизах, расположенных в метре от уровня окон каждого из этажей. Его взгляд обежал двор и дом, когда они с Мариной шли от ворот к подъезду. Граф удивился ширине этих карнизов, словно специально… И тут же отбросил «словно». Конечно, специально, как иначе объяснишь. Да, предусмотрены для противопожарной эвакуации – карнизы тянутся вдоль всего дома, проходят под пожарными лестницами, которых по одной через два подъезда. Еще раз тогда посетило графа удивление – а домушников они не боятся? Ах да, тут же вспомнил Навроцкий, ведь в Счастливом Завтра преступность будет окончательно побеждена, а дома строятся именно под него.
