– Там у нас слесарный цех, – это продолжал пояснения Изкинд, – левее – сборочный. Что с портретом товарища Кагановича над входом – цех имени товарища Кагановича. А там склады готовой продукции.
Именно к складам готовой продукции, расположившимся по правую руку от кузнечного цеха, и продвигался, уже не останавливаясь и не замедляя шага, командир. Сержант Коган и особист Изкинд не отставали от товарища Шепелева. Они, держась от него в нескольких метрах, проследовали коридором между боковой стеной кузнечного цеха и складскими сараями. Коридор упирался в кирпичную заводскую ограду. Но командир не повернул обратно, а свернул за угол цеха. И они оказались в захламленном и узком проходе между цехом и оградой.
Ну да, подумал, Лева, если диверсант существовал бы, он, очень может быть, и шел бы этим маршрутом. Те из рабочих, кто направлялся утром в цеха, могли подумать, что человеку что-то понадобилось на складе. А если кто-то из кладовщиков возился у склада, он тоже не обратил бы внимания на человека, движущегося к задней цеховой стене. Мало ли что потребовалось по рабочей надобности. Или приспичило принять на грудь для утреннего облегчения вдали от мастера. Потому что закуток как нельзя подходил для этой цели. В таком закутке очень хорошо соображать что на троих, что на одного. Редко кто без нужды покажется здесь, на этой полосе коричневой земли с жухлым бурьяном вдоль забора и разбросанным повсюду мусором: битым кирпичом, обрезками труб, досками и шлаком. Разве что если стружку нужно выбросить.
Командир как раз и подходил, сбрасывая скорость, к объемистому ящику, чей бок украшала белая надпись «Для стружки». Крышка была откинута – внутри железного вместилища переливались цветами радуги завитки металлической стружки. У ящика командир остановился. Со стороны могло показаться, что капитан госбеза любуется игрой цветовых разводов и стружечными серпантинами.
«Конечно, куда еще деть бомбу диверсанту, как ни подложить в ящик», – напала на Леву ирония. Печально вздохнув – и печаль его относилась к заблуждениям вселенского масштаба – Лева посмотрел на небо. Небо гармонировало с заводским пейзажем – по нему ползли, словно расплющенные на наковальне, тучи металлического отлива.
– Непорядок, – услышал сержант Коган.
– Непорядок, – еще раз выпалил товарищ Изкинд, стоявший рядом с Левой и наблюдавший за действиями незваного на завод капитана в фасонистом плаще и шляпе. Выпалил и закосолапил к ящику для стружки. Рука Изкинда, худая, как прут, вытянувшись из рукава френча, протянулась к откинутой крышке. Пальцы его разошлись, как тиски, готовясь сдавить железный лист крышки, выкрашенный черным лаком «Кузбасс», и толкнуть его вниз, захлопывая ящик и тем самым ликвидируя непорядок.
Лева пропустил тот момент, когда командир бросился наперехват. Прошелестели полы серого плаща по надписи «Для стружки». Рука человека в полувоенном френче замерла, перехваченная за запястье, над железным листом крышки. Пальцы Изкинда шевелились в захвате, подушечками касаясь бугристой поверхности листа, но шевелились все медленнее.
– Я же просил вас, Лева, сделать так, чтобы мне не мешали, – укоризненно произнес командир, отводя особиста за руку от ящика. Особист попеременно растягивал звуки «у» и «а», закусывал губу и клонился к земле.
– А вы, товарищ, ведете себя как вредитель или пособник. Или даже хуже того.
Командир отпустил руку Изкинда, когда отвел его на прежнюю позицию, к сержанту Когану. Изкинд тут же затряс рукою, болезненно морщась.
– Лева, я вас умоляю, все-таки избавьте меня от помех.
Командир вернулся к ящику для стружки, присел на корточки, ощупал края доски, прикрывавшей зазор между ящиком и стеной, потом откинул доску в сторону. Та, мокрая, подернутая белой мохнатой плесенью, тяжело рухнула, подняв с земли бурую пыль. Пронаблюдав за падением, сержант Коган только благодаря этому заметил на земле, неподалеку от упавшей доски, ее отпечаток. «Как же я проморгал, – огорчился сержант, – ведь бросается в глаза». Да, оно бросалось в глаза – углубление в земле, повторяющее очертание доски, которая долго лежала на одном и том же месте и только совсем недавно была вырвана из земли.
