Демоны громко, по-птичьи, щебетали. Это было непереносимо, адский щебет не давал мне молиться. И тут я почувствовал, что демоны тащат меня не вниз, а вверх. Это показалось мне странным. Но смутная, отчаянная надежда на спасение тут же зажглась во мне.
Впереди показался призрачный серый свет. Еще немного и меня вынесло наружу. Демоны-птицы оказались стражами.
Потрясенный, я протирал глаза. Тусклый свет Сумрачной земли казался мне ослепительным летним полднем. Рядом со мной сидел отец Иван, мелко трясся от нервного хохота. По бокам от меня стояли Клен и Белодрев. Пестрого, Брата и Капитана не было.
— Ну, ты, друг Дима, брыкался, — сказал мне Клен.
— И он брыкался, — выдавил сквозь смех отец Иван, — ну, хоть, я не один. — И батюшка зашелся в еще большем смехе. Вместе с ним засмеялся и я…
Перепутать стражей с демонами, втемяшить себе в голову, что впереди воронка, нет, это надо уметь…
Пока мы смеялись, из черно-серого тумана Могильника показался запыхавшийся Брат. Он тащил Пестрого и Капитана.
— Заснули, — объявил он, — еле нашел.
Пестрый и Капитан медленно открыли глаза.
— Прошу прощения, — сказал Капитан, — мы доставили вам лишние хлопоты. Но зато я окончательно понял, как тут все устроено. Все, как я и предполагал.
Тут уже засмеялись все.
— Что ж, самое гиблое место миновали, — сказал Белодрев. — С небольшими приключениями. Слава Кон-Аз-у… и поблагодарим за труды Отшельника. Напади на нас пришельцы, мы бы могли не выйти из Могильников. А теперь в путь. До границы Сумрачной земли осталось совсем немного. Впереди лес.
Мы двинулись дальше на юго-восток. Впервые, за все время нахождения на темных землях, у всех нас было легко на душе. Стражи даже что-то такое напевали.
Вокруг по-прежнему была Сумрачная земля. Но стало немного светлее и теплее. Все чаще попадалась живая растительность — низкорослая и пожухлая жесткая трава.
По расчетам Белодрева мы уже должны были пересечь границу сумрака и входить в лес. Однако сумрак все не кончался, и Белодрев начинал немного беспокоиться.
Впереди, словно призраки во мгле, показались кривые и приземистые деревья, совершенно голые и сухие — целый лес мертвых деревьев! От этого зрелища в сердце снова вернулась тоска. Стражи перестали петь и остановились.
— Дыхание темной земли добралось и до леса, — вздохнул Белодрев. — Теперь я вижу, что наши браться были убиты здесь не просто так… Идемте. Этим деревьям мы ничем уже не поможем. А вот если Василия не остановим, боюсь, здесь все будет такое.
— Ну, батюшка, ну натворили Вы дел, — тихо сказал Капитан.
Двинулись дальше.
Не прошли и пяти минут, как в глаза нам ударил луч солнца. Мы, наконец, покинули темную завесу.
Солнце тут же скрылось за тучу, но это была настоящая туча, на настоящем небе. Вздох облегчения и восторга вырвался у людей и стражей. И сразу заметно потеплело. Пришлось скинуть свитер. Ласковый, теплый ветерок приветствовал мое тело.
Мертвые деревья кончились. Но живые — в основном это были невысокие и кривые ели с соснами — выглядели неважно, хвоя зеленовато-бурыми пучками свисала с наполовину оголенных ветвей.
Клен, Брат и Пестрый кинулись к деревьям (сработал инстинкт «лесного народа»). Они трогали шершавые стволы руками, прижимались к стволам лицом и внимательно слушали их «внутреннюю жизнь», ощупывали почву вокруг деревьев и снова прижимались к деревьям лицом.
Клен обратился к Белодреву:
— Этим деревьям еще можно помочь.
Белодрев задумался:
— Останься с Братом, — сказал он Клену. — Туда, куда мы идем, ты знаешь. Пестрый пусть идет с нами. Эти места по-прежнему небезопасны. А после гибели наших братьев, небезопасны вдвойне. Не забывайте про народ земли и их топоры.
Пестрый с неохотой оторвался от дерева и подошел к нам.
— Да, постарайтесь придти до захода солнца, — Белодрев махнул рукой в сторону запада, — солнце скоро сядет, постарайтесь вернуться.
Оставив Брата с Кленом помогать деревьям, пошли дальше.
Местность плавно понижалась, хвойные деревья очень скоро кончились. На их место пришел настоящий Брошенный лес. С трудом поспевая за стражами, мы пробирались через нагромождение каких-то кустов, сквозь молодую поросль акаций, кленов, тополей, чего-то еще.
