– Пойдем, – кто-то тянет Лиду за рукав. А, это его соседи, из пригорода Тронхейма.
– Что?
– Пойдем, мы вас познакомим.
– Вы что?! Не надо, он же устал после гонки, и вообще...
– Пойдем-пойдем, ему будет приятно, что аж из России болельщики приехали. Эскиль, постой, есть минутка?
– Ммммм? – Хальворсен оборачивается к землякам. – Ой, вы тут? Здорово!
Он уже не такой зеленый, как сразу после финиша. Стоит, улыбается, в серых глазах пляшут черти.
– Вот тут за тебя аж из России болеют, – Лиду подталкивают в спину, она понимает, что надо что-то сказать, и теряется – что?
Сказать, что он самый лучший и что такого другого нет? Но он это слышал сто тысяч раз. Даже больше.
– Херр Хальворсен... – осторожно выдыхает Лида.
– Эскиль, – он протягивает руку. – Nice to meet you. From Russia, really?
– Да она говорит по-норвежски, – смеется сзади сосед и, прежде чем она успевает его остановить, продолжает, - из-за тебя специально выучила!
Лида чувствует, что становится одного цвета со своей курткой и шапкой.
Нет, пожалуй, даже ярче.
Черти в глазах Хальворсена прыгают все резвее.
– По-норвежски? Да ладно? Что, правда, что ли?
– Правда, – смущенно кивает Лида. Надо ему что-то сказать, но что? – Херр Хальворсен...
– Эскиль.
– Эскиль, я... я просто хотела сказать спасибо. За все-все, за каждую гонку... – Лида чувствует, что ее заносит куда-то в патетику, но не может остановиться и не знает, что она вообще должна сказать.
Что можно сказать человеку, который видел не одну тысячу восхищенных поклонниц? И даже не один десяток тысяч. Она растерянно улыбается – в разговорной норвежской речи практически нет обращения на вы, и Лиде неловко сразу обращаться к мировой звезде на ты. Неловко, но приятно.
– Я очень за тебя болею...
– Я знаю, – смеется он.
Лида замечает, что он старается говорить медленнее и четче, чем обычно.
– Откуда?!
– Ммммм... ну я не слепой.
– Удачи тебе завтра, – Лида, совершенно растерянная, не хочет его задерживать после гонки, хотя Хальворсен давно уже и закатался, и переоделся, и награждение уже прошло.
– Спасибо!
В хостеле есть вай-фай, и вечером Лида, устроившись на диване на общей гостевой кухне, наконец-то проверяет все сообщения и почту. «Ты там как?» – пишет муж. Ей хочется ответить, что прекрасно. Что ее норвежский, за который она так переживала, оказался вполне боеспособным. Ее все понимают, она почти всех понимает. Что это лучшая поездка. Что ей, конечно, очень повезло: на Кубке мира в разгар зимы фанатов полно, к спортсменам и близко не подойти. А тут зрителей почти нет, а этому замечательному лыжнику после неудачного сезона очень-очень нужны поклонники. Что это был лучший день в ее жизни, а впереди еще две гонки, и Эскиль собирается их обе бежать, он ей сам сказал! Нет, наверное, Володе лучше написать не «Эскиль», а «Хальворсен». А лучше ничего не писать.
«Нормально» – отвечает Лида. «Встретишь меня?»
Окно гостевой кухни выходит прямо на железнодорожную станцию. Лида слышит шум поезда, поднимает голову, смотрит на огни за стеклом. Вечер пятницы. Она сорвалась в дорогу вчера, в четверг, чуть-чуть умудрилась поспать в самолете от Москвы до Риги, еще чуть-чуть – в поезде из Осло до Лиллехаммера. Она должна сейчас валиться с ног, но ничего подобного – сна ни в одном глазу. Хочется на простор, на улицу. Лида набрасывает куртку, кидает в карман телефон, спускается вниз и топает куда попало: сначала вдоль железнодорожных путей, потом – по асфальтовой дорожке, которая выводит к мосту через озеро. Мост длинный, на другом берегу светятся окна невысоких домов. Лида выходит на мост и, дойдя до середины, замирает. Внизу – озеро, еще покрытое льдом. С обеих сторон горят огни, с одной даже виден лыжный трамплин. Наверху – чистое небо, на котором сияет яркий и четкий, как из учебника астрономии, ковш Большой Медведицы.
Если бы не Хальворсен – у нее не было бы сейчас ни этой бездонной черной воды внизу, ни Большой Медведицы, ни сверкающих огней маленького городка с обеих сторон.
Надо все-таки выдохнуть, успокоиться и лечь. А то у нее завтра будут синяки под глазами. «Лебедева, ты хочешь, чтобы Эскиль видел тебя с синяками под глазами?» - сама себя спрашивает Лида и направляется к хостелу. Забрать с кухни рюкзак, пойти в спальню, принять наконец душ и лечь.
