— Эх, я бы тоже не отказался сойти с ума вместе с ней. Все, молчу, молчу! — Тейлор в притворном страхе закрыл голову руками. — Больше никаких шуток. Вижу, зреет большое чувство. Знаешь, я пока займусь Дереком, Синарой, мадам Дракулой и ее отродьем, а вы с Молли займетесь друг другом. По рукам? Только не упусти ее, Ник. Такую ты не скоро забудешь.
— Сам знаю, — отозвался Доминик, помахав Молли в ответ.
Она по-прежнему стояла на крыльце, одетая в черный топ и бежевые шорты, на ногах — сандалии на низком каблуке. Ее волосы сверкали на солнце, она приветливо улыбалась, и никто в целом свете не знал, что несколько часов назад они занимались любовью, а потом устроили морской бой в ручье.
— Ужин готов. — Она улыбнулась Тейлору. — Привет. Бутч говорил, ты — Тейлор Карлайл. Я — Молли Эпплгейт. — Она протянула руку.
— Рад… э-э-э… увидеть… Я — Тейлор, — промямлил Тейлор.
Доминик закусил губу.
— Его учили только нотной грамоте, — объяснил он и подтолкнул Тейлора в спину, чтобы тот вошел в дом. Потом улыбнулся Молли. — Привет, — сказал он, глядя в ее ласковые карие глаза.
— Привет, — откликнулась она, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. — Если скажешь, что это не мне, я тебя ударю.
Доминик посмотрел на конверт, который держал в руке. Он совершенно про него забыл. Он про все забыл, стоило Молли улыбнуться.
— Это? Да, тебе. Звонил твой управляющий и прислал несколько факсов.
— Джерри?
— Ты зовешь его Джерри?
— Потому что он — настоящий плюшевый медвежонок, хотя не разговаривает, а рычит, как разбуженный гризли. Ты не станешь на меня сердиться за то, что я дала ему твой номер? Он всегда должен знать, где я нахожусь, а сотовому не доверяет. Однажды я наврала ему, что еду в Коннектикут, а сама укатила в Сан-Франциско. Он мне не верит, но в остальном он славный.
— Заботится о тебе, как отец?
— Ничуть. Просто у него гипертрофированное чувство ответственности.
Она протянула руку к конверту, который Доминик по-прежнему держал в руках.
— Ты прочел?
— Если я скажу «нет», ты мне поверишь?
— Ни за что. Давай сюда.
— Это отчет по твоим благотворительным взносам за последние несколько месяцев. Он хочет, чтобы ты все проверила и подтвердила. Ты много тратишь на благотворительность.
— Ну, надо же как-то расплачиваться за свое богатство, — сказала Молли, похлопывая конвертом по обнаженному бедру. — Джерри называет это «главной налоговой выплатой». Все равно в одиночку мне этих денег не потратить. Почему бы не поделиться с окружающими?
— Не надо, Молли.
— Что «не надо»?
— Делать вид, что тебе все равно. Что тебя это не касается. Я просмотрел список фондов. Убежища для женщин, телефоны доверия для подростков, еда для бездомных, приюты, детские дома — по всей стране. Если бы ты не хотела ничего, кроме как сделать «главную выплату», то просто выписала бы чек на имя какой-нибудь крупной организации. Ты ведь сама их подбирала. Пока… путешествовала?
— Кстати, ты забыл про зоопарки и охрану окружающей среды, — тихо прибавила она. — Я люблю животных и деревья. Животные тоже любят деревья. Особенно собаки. Может, сменим тему?
Он поднял указательным пальцем ее подбородок.
— Ты знаешь, я, кажется, начинаю всерьез сходить по тебе с ума.
Она кивнула, сжав губы.
— Ты ничего не хочешь сказать?
Она мотнула головой, не разжимая губ.
— Значит, мне пока отойти? Немного остыть?
— Ладно, — ответила она так тихо, что ему пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать. — Все равно я уже пообещала детям, что мы проведем этот вечер вместе.
— Завтра?
На секунду она опустила голову, потом с улыбкой посмотрела ему в глаза.
— Завтра будет завтра. Новый день. Я где-то читала.
— Эй, вы идете ужинать или нет? — спросила Лиззи, появляясь в дверях. — Там дядя Тейлор обещает жениться на миссис Джонни, чтобы она каждый день готовила ему жареного цыпленка, в общем, скукотища.
Доминик подал Молли согнутую в локте руку.
— Вы не возражаете, мисс Эпплгейт?
Молли взяла его под локоть.
— Нисколько, мистер Лонгстрит. Я польщена.
— Дураки, — пробормотала Лиззи, возвращаясь в кухню.
Во время ужина Тейлор развлекал их рассказом о том, как в субботу вечером ходил в новый ресторан на Манхэттене. По словам Тейлора, чем меньше еды на тарелке, тем выше цена.
