К чести европейских окраин надо признать, что там тоталитаризм пока ещё не столь ярко выражен, не успели они ещё полностью сориентироваться в ситуации. С норвежцами, например, даже поговорить иногда можно, только осторожно. Напротив, с американцами лучше уж разговаривать только о Гарри Поттере.
А заключением этой главы пусть будет цитата из «Македонской критики французской мысли» Пелевина. Несколько многословно, но очень приятно видеть это в книге писателя, много лет бывшего убеждённым западником:
«В знаменитых французских комедиях — „Высоком блондине“, „Великолепном“, „Такси-2“ и других — встречается следующая тема: немолодой и явно не спортивный человек кривляется перед зеркалом или другими людьми, смешно пародируя приёмы кунг-фу, причём самое уморительное в том, что он явно не умеет правильно стоять на ногах, но тем не менее имитирует запредельно продвинутый, почти мистический уровень мастерства, как бы намечая удары по нервным центрам и вроде бы выполняя энергетические пассы, и вот эта высшая и тайная техника, которую может оценить только другой достигший совершенства мастер, и то разве что во время смертельного поединка где-нибудь в Гималаях, вдруг оказывается изображена перед камерой с таким самозабвенным всхлипом, что вспоминается полная необязательность для истинного мастера чего бы то ни было, в том числе и умения правильно стоять на ногах; отвислое брюшко начинает казаться вместилищем всей мировой энергии ци, волосатые худенькие ручки — каналами, по которым, если надо, хлынет сверхъестественная мощь, и сознание несколько секунд балансирует на пороге того, чтобы поверить в эту буффонаду. Именно возможность задаться, пусть только на миг, вопросом: „А вдруг правда?!“ и делает происходящее на экране так невыразимо смешным.
Скромное обаяние современной французской мысли основано, в сущности, на том же самом эффекте».
Да если бы только мышление! Есть вещь и посерьёзней, то, что действительно делает современный Запад цивилизацией биороботов. Это — ярко выраженная угнетённость эмоциональной сферы, попросту её отмирание за ненадобностью. У подавляющего большинства населения стран Запада попросту нет личности. Пустота. У русских личность нередко уродливая, вся покорёженная неврозами и частыми приступами похмелья, но это личность. А западному человеку личность не нужна, его и так неплохо кормят. Они пустые внутри, особенно молодёжь. Когда европейцы на что-то реагируют, нет ощущения, что это реальное чувство, продукт работы реальной личности. Это лишь одна из сотни стандартных, как будто вложенных извне реакций. «Большинство американцев можно считать эмоционально нищими, в отношениях с близкими людьми они столь же бедны, как афганцы или суданцы в денежном смысле». (Марина Айзен, Clarin, 17.06.2003).
В западном мире всё — технология. Здесь существует только технология, и ничего кроме неё. В области человеческого общения это выражается в том, что в соответствующих ситуациях следует изображать соответствующие эмоции, как на кнопки нажимать. Русским, кстати, часто противно это делать, поэтому их считают злыми и закрытыми. Выросло целое поколение тех, кто не знает другой жизни, кто просто не представляет себе существование чего-то, кроме технологии. Кто даже не догадывается о наличии в мире реальной жизни, реального человеческого общения и реальных чувств. Они как люди, не знающие о существовании живописи и художественной фотографии, люди, с рождения видевшие только поляроиды. Запад распространил технологию абсолютно на все сферы жизни, в том числе на те, на которые её нельзя было распространять ни в коем случае. Ощущение по прилёту туда после отпуска в России именно такое — вернулся в мир технологий. Причём низких технологий, ибо заключать свою эмоциональную жизнь в технологические рамки — это низко. Всё сказанное ничуть не означает, что они не гримасничают и не размахивают руками. Это означает лишь отсутствие за этими гримасами реальных чувств. Вот это она и есть — западная пластмассовость.
После всех моих предыдущих рассказов про азиатских иммигрантов, вот вам из канадского писателя Дугласа Коупленда, «Поколение X»: «Этномагнетизм: стремление части молодёжи жить в районах с преимущественно эмигрантским населением, где принят более свободный и раскованный стиль общения. „Тебе этого не понять, мама, там, где я сейчас живу… там люди обнимают друг друга!“» Всё так, только Коупленд, сам являясь представителем всё той же западной культуры, уловив тенденцию, так и не понял её до конца. Дело тут не в «свободном и раскованном стиле общения» (его и нет как такового, у мусульман табу и запретов не меньше, чем у белых), дело в том, что там люди, общаясь друг с другом,
