— Вы пришли сюда, чтобы шить.
— Да, я люблю шить. Это очень успокаивает, и, кроме того, я прекрасно умею это делать.
— Вам не следовало искать спокойствия, — помрачнел он.
Все верно.
Она почесала Фини за ухом.
— Почему вы здесь?
— Потому что мне больно видеть вашу печаль.
— Я вовсе не грущу, — запротестовала она, вставая.
Пока не грустит.
— Со мной все в порядке. Правда.
— Мойя, не лгите мне. Я вижу вас насквозь. Всю свою жизнь я знал, что когда встречу женщину, с которой мне предстоит провести жизнь, я сразу все пойму. — Взгляд его темно-зеленых глаз был устремлен на нее. — Эта женщина — вы.
Этот великолепный, дерзкий, чувственный принц желает провести с ней остаток жизни? С женщиной, с которой едва знаком?
Лили покачала головой:
— Невозможно. Вы знаете меня недостаточно хорошо, чтобы хотеть провести со мной месяц, не говоря уже о всей жизни.
Он свел брови.
— Знаю.
— Вот как? Тогда назовите мой любимый цвет.
— Голубой, — ответил он, не задумываясь.
«Черт бы все это побрал!»
— А танец?
— Вальс, — ответил он без колебаний.
Должно быть, заметил, как она наслаждалась, танцуя вальс вчерашней ночью.
— Когда у меня день рождения?
Он открыл рот и тут же закрыл.
— Не знаю, но узнав, никогда не забуду.
— Хмммм… Как я получила шрам на левой коленке? Сколько у меня сестер? Когда я в последний раз читала…
— Стоп! — Он глубоко вздохнул. — Пусть я не знаю мелочей, зато самое важное мне известно. Вы добры, Мойя. Очень. Доброта сияет в ваших глазах и проявляется в обращении с окружающими. Вы очень за них беспокоитесь. Любите родных так сильно, что готовы принести огромную жертву. Готовы отдать ради них свое счастье. А еще вы красивы. У вас огненные волосы и смех, который будит во мне желание. — Он раскинул руки. — Что еще я должен знать о женщине, с которой мечтаю провести жизнь?
Она молча смотрела на него.
— Вольф, это… — произнесла наконец Лили, прижимая ладони к горячим щекам. — Вы тоже очень добры, но…
— Я честен. И всегда… — К ее удивлению, он залился краской. — Я стараюсь быть честным, когда могу. И говоря вам все это, не лгу. Все чистая правда.
— Ваше описание очень лестно, но не могу поверить, что этого достаточно, чтобы воспламенить чувства, которые, по-вашему, вы ко мне питаете.
— По-моему? Мойя, я ничего не воображаю. Я знаю. Меня терзает искушение решить все ваши проблемы, но… — Он упрямо выдвинул подбородок. — Нет. Этому не бывать.
Лили гордо выпрямилась. Глаза ее пылали.
— Это моя обязанность и ничья больше.
Он пристально ее разглядывал.
— Вы взъерошены, как голубка, которой угрожает плен. Я сказал, что меня терзает искушение помочь вам, но не собирался этого делать.
Если бы он не преисполнился решимости завоевать ее сердце, выдавая себя за бедняка, он сделал бы именно это, даже не спрашивая ее согласия. Но глядя на нее сейчас, Вольф понял, что это было бы огромной ошибкой.
От гнева глаза Лили стали морозно-серыми.
— Я бы ни за что не попросила незнакомого человека помочь мне в столь личном деле. Это так же невозможно, как пригласить на чай короля Англии.
Зная английского монарха, можно было бы предсказать, что он скорее бы предпочел бренди, но Вольф мудро придержал язык.
— Мойя, пожалуйста, я не хотел расстраивать вас. Просто пытался сказать что-то хорошее, что-то чудесное… что я влюблен в…
— Нет! Не говорите этого!
— Но это правда!
При виде ее окаменевшего лица Вольф громко выдохнул и провел рукой по волосам. Объяснение в любви прошло не так, как задумывалось, и он не понимал почему. Прошлой ночью, наблюдая за Лили, он вдруг сообразил, что все дело, вероятно, в том, что она не знает о его чувствах. Нужно все ей объяснить, чтобы между ними не осталось непонимания. Пусть знает, что он любит ее и хочет жениться.
По пути в замок он представлял, как она отреагирует на его объяснение. Он собирался сказать ей то, что желали услышать множество женщин. Но он и предположить не мог, что Лили придет в ярость.
— Мойя, пожалуйста… может, я сказал что-то не так, потому что вы, очевидно, не поняли. Когда я встретил вас, меня словно громом ударило. Я просто понял, что…
— Довольно! — перебила Лили, вскочив. Песик провожал ее удивленным взглядом, почти таким же, как взгляд Вольфа.
