— Что-то я у вас засиделась. — Надежда поднялась, сочтя момент подходящим, чтобы распрощаться со всей компанией. — Мне пора. Было очень приятно с вами познакомиться.
— Беспанов? — изумился Костов, выслушав вдохновенный рассказ Надежды. — Ничего не понимаю. Какая связь между Лосским и Беспановым?
Надежда вернулась от «продукта» очень довольная собственным уловом и, перепрыгнув порог кабинета Костова, с ходу заорала:
— Шеф! Все понятно! Это, ей-богу, обалдеть! Я нашла этих двоих. Один высокий блондин, другой — невысокий шатен, еще недавно ходивший с царапинами на фейсе. И оба в отпуске. Штырев и Семиряга! Ха! Штырев — советник Беспанова по безопасности, а Семиряга — его дружок неразлейвода. Это они выкинули Лосского с балкона — правда, непонятно зачем…
— Стоп, стоп, — притормозил ее Костов. — А что, собственно говоря, у нас с тобой есть против Штырева и Семиряги, что ты позволяешь себе делать такие умозаключения? В чем ты их подозреваешь? Насколько я понимаю, на Штырева ты вышла потому, что… Извини, но ты вышла на него как на клиента покойной Соловей. Все! Как ты ухитрилась протянуть отсюда ниточку к Лосскому и к балкону?
— Да, — озадаченно замолкла Надежда. — Но описания…
— Да-да, — иронически закивал головой Костов. — Один блондин с одним шатеном стояли на балконе.
— Ну, царапины… — неуверенно добавила Надежда.
— Надежда, вспомни, у скольких мужиков мы в ходе расследования убийства Лосского нашли царапины на физиономиях? У Абдулова, у этого «абитуриента». И сколько раз это оказалось пустышкой? Ровно столько же. Теперь царапины у шатена Семиряги! Да такое впечатление, что в Москве ни один порядочный мужик без царапины на морде и на улицу не покажется. Кстати, а ты их видела, эти царапины на Семиряге? В общем, не спеши… Кое на что ты напала, не спорю. Но если мы хотим добыть улики, придется идти по порядку шаг за шагом. Первый вопрос — Штырев и покойная Алена Соловей. Нам известно только то, что в последние дни перед смертью Соловей они часто созванивались. Надо подробно расспросить Штырева, о чем именно шла речь и не знаком ли он с Яшкиным.
— А для этого, — подхватила Надежда, — требуется как минимум объявить этого Штырева во всероссийский розыск. Шеф, неужели вы не понимаете, что он скрылся именно от нас? И по доброй воле не объявится?
— То, что, по-видимому, он действительно скрылся, это нехорошо, — задумчиво проговорил Костов. — Но это не равнозначно признанию вины. Он мог просто испугаться…
— Какой пугливый охранник-контрактник-советник! Зверь! Ротвейлер! Зачем ему было скрываться? Чего ему было трухать, если он ни при чем? Если он просто был ее клиентом? Он слинял на следующий же день после того, как я пришла к нему с расспросами о покойнице Соловей… Воспоминания о любимой проститутке жгут сердце! Какая чувствительность! Бедняга испугался, — пришел черед Надежды блистать сарказмом.
— Ладно, ладно, — примиряюще сказал Костов. — Разумеется, проверь этих двоих по картотеке, не засвечивались ли они где-нибудь по нашей части. Но боюсь, что они чисты. Не похожи они на профессионалов, никак не похожи… Есть еще один ход. Если Штырев и Семиряга — те самые «двое», то давай вспомни, кто мог их видеть рядом с Лосским. Во-первых, Алина Сохова при выходе из лифта. Консьержка… сомнительно — она в тот вечер лыка не вязала. Еще их видел на балконе ругающимися с Лосским «абитуриент» Сергей Эдвинович, правда, видел практически со спины. Негусто. Но Алине Соховой мы можем предъявить для опознания их фотографии, и, если она их признает, — это повод обратиться к прокурору. Пока что хиленько… Знаешь, покажу-ка я их фото на всякий случай еще и нашей крошке Диане. Есть у меня и еще кое-какие мысли…
— Какие? — целеустремленно поинтересовалась Надежда.
— Так, — неопределенно отреагировал начальник. — Потом расскажу. Если финт удастся.
А сам в это время подумал: «Какая же все-таки связь между Беспановым и Лосским? Видно, без помощи Ирины мне опять не обойтись».
Вечером, отпустив Надежду домой готовить ужин ее любимому Андантинову, Костов набрал номер Ирины.
— Я тебя приветствую, — скороговоркой произнес он, не давая себя прервать, когда на том конце провода отозвалась Ирина, — и предупреждаю в лучших традициях русского фольклора, что повинную голову меч не сечет. Так в России принято издревле.
