Как я путешествовал по Алтаю - страница 23

Но аптеку мы всё-таки не открыли, а погрузили вещи, сели в лодку и поплыли дальше по озеру.

Наше путешествие продолжалось…

Как-то вечером мы сидели с Апсилеем на берегу Телецкого озера.

Заря догорала. Дальние горы казались синими: там лежала дремучая тайга. А горы, что полого спускались к воде, ярко зеленели: их густо закрывали берёзы и лёгкие осинки.

Над нами не вились комары, не жужжали мухи: холодно им в алтайских горах над озером!

Мы сидели и разговаривали про охоту, про медведей. Апсилей был знаменитым таёжным охотником, и его рассказы я мог слушать без конца.

— А между прочим, в прошлом году я только один раз вышел на медведя, да и то по нужде, — сказал старик, набивая табаком маленькую трубочку.

— Что так?

— Дочка с мужем — на лесном кордоне, я — дома, с внучкой. Живём далеко от деревни. Туда, обратно — вот и день прошёл, А с осени до весны в школу ходил. Я удивился.

— Да не обо мне речь, — усмехнулся старик. — Сам-то я давно из годов вышел. Внучку водил, ей-то одной по тайге страшновато. Да и случай у нас вышел прошлой осенью.

— Расскажешь?

Апсилей распалил трубочку, не спеша затянулся. Горьковатый дым табака окутал бронзовое от загара скуластое его лицо. Старик прищурился, вокруг глаз у него легла сетка мелких морщин.

— Рассказать можно. Случай даже по нашим местам такой редкий…

Два года назад внучке Апсилея, маленькой Санук, исполнилось семь лет. И повёл её дедушка в первый класс.

В роду у Апсилея никогда не было учеников. Сам он в молодые годы и не мечтал о грамоте, дочка научилась читать поздно, когда вышла замуж за грамотного лесника. Маленькая Санук была первой школьницей во всём роду, и Апсилей не мог нарадоваться на неё.

Он привёл внучку в класс и все три урока просидел на школьном крыльце со своей неразлучной трубочкой. А по дороге домой всё расспрашивал Санук, что же она делала там так долго.

— Я пять трубок выкурил, а ты всё не идёшь и не идёшь! Десять лет вот так сидеть будешь — ух, какая учёная станешь!

Апсилей водил в школу свою маленькую Санук всю долгую зиму. Потом пришло короткое и жаркое алтайское лето. Девочка подросла, окрепла и стала с осени ходить одна. И хоть была она очень маленькая, но по привычной таёжной тропинке ходила без страха.

Как-то утром отправилась она в школу. Снега в долине ещё не было, но с южных гор, с далёких мои гольских белков, уже дули студёные ветры, а на вершине самой высокой горы — Золотой — уже бушевала злая метель.

Санук шла и слушала, как хрустят под ногами ломкие льдинки, а в густых ветвях кедров цокают проворные дымчатые белочки.

И вдруг на тропе перед девочкой появился большой бурый медведь.

Может быть, он уже спал в берлоге, но его стронули, спугнули, и он пошёл шататься по тайге. А может быть, медведь просто не нашёл ещё себе места для зимней спячки. Кто знает! Только повстречался он с девочкой, встал на задние лапы, навёл на Санук маленькие чёрные глазки и стал принюхиваться.

Санук не испугалась: медведь в тайге — дело обычное. Дедушка часто стреливал старых, больших медведей, а медвежата каждое лето жили у него в сарае, и Санук играла с ними. Дедушка отправлял их в зоологический сад или откармливал, как поросят. Санук не раз ела зимой холодец из медвежьих лапок. Да и сегодня дедушка дал ей на завтрак вкусный кусочек медвежьего окорока.

Санук видела и таких вот больших зверей, когда ходила с дедушкой по малину, но они всегда уступали дорогу человеку и прятались в кустах. А этот стоит на тропе — и ни с места!

Маленькая Санук храбро шагнула ему навстречу и замахнулась портфелем:

— А ну, уйди с дороги, косолапый! Мне в школу нужно!

Медведь словно удивился и склонил голову набок.

Санук была в короткой тёплой медвежьей шубке, и зверь, видимо, принял её за медвежонка. Но почему этот медвежонок разговаривает?

Он постоял немного, покрутил головой и подошёл к девочке вплотную. Она стукнула его портфелем в рыжую грудь. Зверь вырвал портфель, обнюхал, бросил в кусты. Потом зарычал и легонько стукнул Санук в левое плечо: он играл.

Девочка рассердилась и толкнула медведя ногой. Он заворчал и сорвал у неё с головы лисью шапочку с лёгким серебряным обручем. Зазвенели на шапочке монисты, которые висели на обруче. И медведь стал с любопытством прислушиваться, поводя ушами. Затем бросил в кусты и шапочку.