Как устроен мир на самом деле. Наше прошлое, настоящее и будущее глазами ученого - страница 120

И почему Boeing — компания, рискнувшая всем, приступая к разработке модели 747 в 1966 г. и выпустившая целое семейство успешных реактивных лайнеров (вплоть до 787 модели), — настаивала на постоянном совершенствовании модели 737 (выпущенной в 1964), сомнительной стратегии, которая привела к двум катастрофам?[647] Почему сразу же после первой аварии не был введен запрет на полеты этой модели, либо самой компанией, либо Федеральным управлением гражданской авиации? Последствия этих катастроф были масштабными: сначала запрет на полеты всех 737 MAX начиная с марта 2019 г., затем прекращение выпуска самолета и отмена новых заказов. В долгосрочном плане это повлияло на способность Boeing ввести в эксплуатацию новую модель, необходимую для замены устаревшего Boeing 757 (все три последствия усугубились сокращением международных авиаперелетов из-за эпидемии COVID).

Учитывая количество новых конструкций, структур, сложных процессов и интерактивных операций, такие ошибки, как с «Фукусимой» и Boeing 737 MAX, предотвратить невозможно, и в ближайшие десятилетия мы увидим другие (непредсказуемые) проявления этой реальности. Будущее — это повторение прошлого — сочетание достойных восхищения успехов и неизбежных (или тех, которых можно избежать) неудач. Но в будущем нас ждет и нечто новое — явно усиливающееся (хотя и не единогласное) убеждение, что из всех рисков, с которыми мы сталкиваемся, самых срочных и эффективных мер требует глобальное изменение климата. И есть две главные причины, почему реализовать это сочетание скорости и эффективности будет гораздо труднее, чем предполагалось.

Решение этой задачи впервые в истории потребует поистине глобальной, а также очень серьезной и продолжительной целенаправленной политики. Вывод о том, что мы сможем добиться декарбонизации — в ближайшее время, эффективно и в требуемых масштабах, — противоречит всему прошлому опыту. Первая конференция по климату под эгидой ООН состоялась в 1992 г., и за прошедшие десятилетия мы видели несколько международных мероприятий и бесчисленное количество оценок и исследований, но по прошествии почти 30 лет у нас все еще нет не только международного соглашения, обязывающего сократить ежегодный выброс парниковых газов, но и перспективы его скорого принятия.

Эффективными могут быть только совместные усилия в мировом масштабе. Это не значит, что 200 государств должны поставить свою подпись под договором: общая эмиссия 50 маленьких государств меньше, чем ошибка в подсчете эмиссии парниковых газов пяти ведущих по этому показателю стран. Никакой реальный прогресс невозможен, пока хотя бы эти пять стран, на которые приходится 80 % всех выбросов, не согласятся на четкие и неукоснительно исполняющиеся обязательства. Но до таких согласованных действий в масштабе всей планеты нам еще очень далеко[648]. Вспомните, что широко разрекламированное Парижское соглашение не устанавливало конкретные цели по снижению выбросов для самых крупных их производителей и что его неисполняемые обязательства ничего не уменьшают, — наоборот, в результате эмиссия парниковых газов к 2050 г. увеличилась бы на 50 %!

Более того, любая эффективная целенаправленная политика обойдется недешево, а желаемый результат (если не полное прекращение, то хотя бы существенное уменьшение эмиссии парниковых газов) будет достигнут только через два поколения, а ждать убедительных доказательств пользы даже значительных успехов, превышающих любые реалистичные прогнозы, придется не один десяток лет[649]. Здесь возникает чрезвычайно сложная проблема межпоколенческой справедливости — то есть наша вечная склонность обесценивать будущее[650].

Настоящее мы ценим больше, чем будущее, и, соответственно, готовы больше за него платить. 30-летний альпинист согласен выложить 60 000 долларов за разрешение, оборудование, шерп, кислород и все остальное, чтобы взойти на Эверест в следующем году. Но он потребует большую скидку — подумав о таких очевидных неопределенностях, как свое здоровье, стабильность непальского правительства, вероятность сильных землетрясений в Гималаях, после которых любая экспедиция будет невозможной, и вероятность закрытия доступа, — за покупку обещания подняться на вершину в 2050 г. Эта универсальная склонность обесценивать будущее особенно важна при рассмотрении таких сложных и дорогостоящих проектов, как сокращение выбросов углерода, чтобы смягчить глобальное изменение климата, потому что это не сулит никаких заметных экономических выгод поколению людей, которые начнут реализацию этого затратного проекта. Парниковые газы остаются в атмосфере достаточно долго (CO