Я понимал М. Горбачёва, который в самом начале своей деятельности на посту Генерального секретаря не хотел обострять отношения со "старой гвардией" руководителей, поддерживающих Н. А. Тихонова. Человек осторожный, он хотел, чтобы тот сам покинул свой пост. Для меня было ясно, что при складывающемся положении и сам Тихонов не захочет работать вместе с Горбачёвым. Я сказал Михаилу Сергеевичу, что вопрос можно решить и уверен, что на сей раз Н. А. Тихонов согласится с нашими доводами. Так и произошло. Мне даже показалось, что Николай Александрович искал подходящую и благопристойную причину отставки. Предложение консилиума врачей оказалось тем спасательным кругом, который позволил разрядить ситуацию. Для меня, моей врачебной совести важно, что это решение позволило продлить жизнь Н. А. Тихонову. Уверен, останься он на своём посту, который требовал большого физического и психоэмоционального напряжения, трагическая развязка наступила бы гораздо раньше.
Но это был единственный рабочий вопрос, который мы обсуждали в тот раз. Вечер прошёл непринуждённо, весело, и я с добрыми чувствами расстался с Раисой Максимовной и Михаилом Сергеевичем, радуясь, что новое положение их не испортило. Это была наша последняя дружеская встреча. Больше я ни разу не получал приглашений в большой неуютный дом Генерального секретаря. Наши отношения как будто бы оставались прежними, но постепенно менялись житейские взгляды Горбачёвых.
Первый неприятный осадок на Душе появился вскоре после избрания М. Горбачёва Генеральным секретарём. Неожиданно я узнал, что он сменил не только всю охрану и прикреплённого, которые были с ним со дня переезда в Москву, но и почти весь обслуживающий персонал. Я хорошо знал руководителя его охраны. Это был очень скромный, молчаливый, преданный Горбачёву человек. В общем-то, я не удивился, когда на этом месте увидел В. Медведева, бывшего прикреплённого Брежнева. Среди других он выделялся определённым лоском, интеллигентностью, дипломатичностью, умением услужить. Недаром Ю. В. Андропов из всех четырёх прикреплённых, работавших с Л. Брежневым, поддерживал контакт именно с ним. В. Медведеву повезло. Летом 1984 года, ещё при жизни Черненко, Р. Горбачёва поехала на отдых в Болгарию. Руководство 9-го Управления, осуществлявшего охрану руководящих деятелей страны, совершенно справедливо сочло, что самая подходящая кандидатура для её сопровождения — В. Медведев. За время поездки он понравился придирчивой хозяйке, и, когда она стала "первой леди" страны, именно её слово сыграло решающую роль в назначении В. Медведева начальником охраны. Как известно, конец его карьеры в семействе Горбачёвых был весьма печальным.
Не обошлось и без смены медицинского персонала, осуществлявшего наблюдение за здоровьем Михаила Сергеевича и Раисы Максимовны. Однажды, несколько смущаясь, Горбачёв обратился ко мне с просьбой: "Знаешь, в новом положении я хотел бы иметь более квалифицированного доктора, чем Алексеев (его личный врач с 1978 года, до этого лечивший Мазурова). Подбери, пожалуйста, хорошего специалиста, может быть, это будет кандидат или доктор наук, но главное, чтобы это был хороший специалист, честный, скромный, интеллигентный человек и не болтун". Я не стал вдаваться в подробности взаимоотношений доктора Алексеева и семьи Горбачёвых и ответил, что постараюсь найти такого человека. Я предложил кандидатуру Игоря Анатольевича Борисова, доктора наук, выходца из авторитетной терапевтической школы академика Е. М. Тареева. Он работал в Центральной клинической больнице и зарекомендовал себя с самой лучшей стороны не только как профессионал, но и как порядочный, интеллигентный человек. После долгой проверки Михаил Сергеевич, а вернее, Раиса Максимовна, которая определяла окружение семьи, дал согласие на привлечение к работе И. Борисова. Рекомендация оказалась удачной, он пережил с семьёй Горбачёвых все перипетии, в том числе и форосский фарс, и отставку Горбачёва.
* * *
Сменить обслуживающий персонал, охрану, врача было гораздо проще, чем найти соратников, способных вывести страну из кризиса. Более двух лет М. Горбачёв подбирал свою команду, которая в конце концов по составу стала напоминать ноев ковчег с "чистыми" и "нечистыми" — доставшимися по наследству от прошлого и выдвинувшимися в последнее время. Громыко и Алиев представляли "старую гвардию", Лигачёв, Рыжков, Чебриков — "андроповскую" команду, с которой Горбачёв выдержал натиск Тихонова и окружения Черненко, наконец, Яковлев, а позднее и Шеварднадзе олицетворяли тех, кто хотел разрушить сложившуюся Систему, но не имел чётких представлений о том, что же предложить взамен. Надо сказать, что этот принцип "ноева ковчега" и погубил Горбачёва, который забыл слова любимого им А. Пушкина: "В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань".
