Мы, врачи, особенно хорошо познаём суть человека в тяжёлой для него ситуации, когда он становится нашим пациентом. В последних числах декабря 1990 года по предложению врачей, которые хотели обследовать состояние моего здоровья через год после перенесённой тяжёлой травмы, я поехал в санаторий "Барвиха". Не успел расположиться, как ко мне прибежала секретарь директора и попросила срочно связаться "по вертушке" с Д. Д. Щербаткиным, заместившим меня на посту руководителя 4-го управления. Это предложение меня по крайней мере удивило. После того как я покинул пост министра здравоохранения, чувствовалось демонстративное отчуждение руководства созданной мной же Системы охраны здоровья руководителей страны. Возможно, кого-то не устраивало моё знакомство с новыми тайнами "кремлёвского двора", но негласное распоряжение выполнялось чётко.
Я понимал, что случилось что-то экстраординарное, если всё-таки обратились ко мне. Так и оказалось. Доведённый до крайности постоянными нападками депутатов, "демократов", "радикалов", прессы, выполнявшей чей-то заказ, предательством М. Горбачёва, ухудшающейся ситуацией в финансах и народном хозяйстве, Н. И. Рыжков не выдержал напряжения и попал в Кунцевскую больницу с тяжёлым инфарктом.
Все разыгралось ночью. Приехавшие врачи и консультанты то ли недооценили тяжесть состояния, то ли побоялись использовать новые методы лечения, но состояние Рыжкова к утру настолько ухудшилось, что, испугавшись возможного трагического исхода, руководство Управления всё-таки решилось пригласить меня и тех, с кем обычно мы работали в подобных случаях, — моего заместителя по редколлегии журнала "Терапевтический архив" профессора А. В. Сумарокова и моего ученика и соратника профессора М. Я. Руду. Мы оказались у постели Рыжкова часов через двенадцать после начала болезни. Положение было угрожающим не только в связи с обширностью инфаркта, но и в связи со сложными нарушениями ритма сердца. Не скрою, в этой тяжёлой ситуации поражал сам Н. Рыжков. Меня всегда возмущал приклеенный ему ярлык "плачущего большевика". Да, его переполняли эмоции, но ведь это то, что отличает человека от робота, то, что определяет человеческую сущность. Я видел тысячи больных с инфарктом миокарда, но немногие в подобной ситуации держались так стойко, выдержанно и спокойно, как Н. И. Рыжков.
Даже в этот тяжёлый период он сохранял присущие ему мягкость и интеллигентность. Нам удалось справиться с болезнью, и в хорошем состоянии он выписался из больницы.
До чего же гадки наша современная жизнь и отношения между людьми — История с Н. И. Рыжковым лучшее тому подтверждение. Человек, ещё вчера в буквальном смысле слова бывший вторым в иерархии руководства страной, вдруг оказывается никому не нужным и забытым. Н. И. Рыжков стойко перенёс и эту человеческую неблагодарность, в том числе и со стороны Горбачёва, который даже не поинтересовался у нас состоянием здоровья Николая Ивановича.
Я встретился с ним через несколько лет, когда он решил баллотироваться в Государственную Думу. И понятно, что, прежде чем принять решение, он хотел выяснить состояние своего здоровья. Обладая большим опытом, я был удивлён тем, как смог Николай Иванович восстановить здоровье, и не возражал с медицинской точки зрения против его участия в избирательной кампании.
Не будучи экономистом или хозяйственником, я не могу выступать экспертом в выяснении причин неудач в руководстве экономикой страны в 1985–1990 годах. Но несомненно, что определённая вина лежит и на Н. И. Рыжкове как Председателе Совета Министров. У меня сложилось впечатление, что многие решения основывались на сиюминутных ситуациях, складывавшихся в народном хозяйстве и в обществе. Принимались под напором легко меняющегося общественного мнения, выступлений прессы, лоббирования узких интересов определённых групп. При этом, как и в Политике, не было анализа отдалённых результатов принимаемых решений. К примеру, два принципиальных решения, вокруг которых развернулась большая дискуссия на заседаниях Совета Министров, были, возможно, первыми звеньями в цепи разрушения народного хозяйства — Закон о государственном предприятии и решение о кооперативах, не подкреплённые чёткой ценовой и налоговой Политикой.
