Главное, с чем столкнулись разработчики инвестпрограммы на первом этапе, — отсутствие государственных регламентов при подготовке комплексных инвестиционных планов моногородов. Каждый вопрос приходилось утрясать в индивидуальном порядке. Хорошо, министры и другие московские чиновники относились к проблемам разработчиков удивительно внимательно, оказывали всестороннюю поддержку.
Второй этап разработки принес нижнетагильцам новые сюрпризы: как оказалось, в решении правительства по спасению моногородов полностью отсутствует ориентация на развитие социальной инфраструктуры. Получалось, что модернизацию города будут осуществлять супергерои, которые не едят, не болеют, не читают, не рожают детей, а только строят светлое будущее.
— В своей программе мы сохранили весь социальный блок с учетом его развития. Однако откуда брать финансирование на все это, пока неизвестно, — подчеркнул Кузнецов.
Рассчитывать на понимание потенциальных инвесторов не приходится. Компании готовы финансировать модернизацию производства, но стараются «сбросить» с себя все социальные вопросы. А не будет решен пакет соцпроблем — никакая самая расчудесная экономика не заставит человека остаться в городе.
После громкого скандала, связанного с приостановкой работы градообразующих предприятий в Пикалеве, и разноса Председателем Правительства РФ В. Путиным хозяев местных заводов крохотный городок Пикалево прогремел на весь мир. Сейчас он находится под особым контролем правительства. Однако проблем от этого не убавилось. Главная из них — отток молодежи. Каждый год из Пикалева уезжают 150 человек. Для 22-тысячного городка это огромная цифра. С другой стороны, сорокалетние жители, наоборот, не хотят двигаться с места.
В советский период город Пикалево чувствовал себя прекрасно. Заводы работали, люди были социально защищены. Но именно эта мощная социальная поддержка сыграла с жителями злую шутку, подчеркивает глава администрации г. Пикалево Сергей Вебер. Ведь когда остановились предприятия, никто из горожан и не подумал решить проблему выживания самостоятельно. Они даже отказывались переезжать в соседний город, куда их звали, где была работа. Но там не было родной квартиры и дачи.
С. Вебер подчеркнул, что в моногородах особенно сильна психология «советского человека», которая предусматривает высокую социальную защиту со стороны государства. Люди, в сущности, не понимают, что хозяин у них — барин, а не государство. И основные социальные гарантии им должен обеспечивать этот самый барин, хотя и под контролем государства.
Социалистическая ориентированность жителей создает определенные сложности для реализации инвестиционных программ развития моногородов. Во-первых, у всех разработчиков в разделах инвестпрограмм, связанных с созданием новых рабочих мест, одно из центральных мест занимает пункт «развитие предпринимательства». На это закладываются немалые деньги. Между тем, по оценкам психологов, только 10–20 % населения могут заниматься предпринимательством. В моногородах этот процент еще ниже. У их жителей сложился устоявшийся стереотип: они всю жизнь работали на благо страны. Сейчас готовы работать на благо своего предприятия в обмен на стабильность. Создавать же собственное дело многие считают рискованным и в какой-то степени неприличным. Люди скорее согласятся переехать в другое место, чем заняться бизнесом. Но лишь в том случае, если им предложат приемлемые условия для работы и проживания.
Однако инфраструктуры переезда в России как таковой нет. Получается замкнутый круг.
— Мы находимся только на первом этапе решения проблемы моногородов, — отметил зам. директора департамента региональных программ госкорпорации «Фонд содействия реформированию ЖКХ» Александр Бударин. — В конце прошлого года было принято решение о государственном финансировании пяти моногородов. На эти цели выделено 5 млрд руб. Из них 3,5 млрд лежат невостребованными. Деньги выделяются под программы спасения, а программ нет. Так что у нас впереди очень много работы. И очень много проблем, которые придется решать в рабочем порядке. Надеюсь, совместными усилиями мы справимся.
