— А мы уже думали, что вы не приедете! — прокричал дедушка. — Мы ждали вас несколько часов назад.
— Шину менял, — объяснил папа.
— Устал? — Дедушка обнял папу за плечи. — Тогда входи и садись, сынок.
Кларк хихикнул. Мама метнула сердитый взгляд в его сторону.
Дедушка и бабушка повели нас в гостиную. Комната была огромная. Весь наш дом, наверное, уместился бы в ней. Стены выкрашены в зеленый цвет. Скучный зеленый цвет. И увешаны черно-белыми фотографиями, пожелтевшими от времени. На них были люди, которых я не узнавала. Возможно, умершие родственники, подумала я.
Я посмотрела на потолок. Потом на круглый железный подсвечник на двенадцать свечей. Огромный камин занимал почти всю стену.
Через дверной проем я заглянула в следующую комнату. Столовая. Такая же большая, как и гостиная. Такая же мрачная.
Кларк сидел на облезлом зеленом диване. Я присоединилась к нему и почувствовала, как старые пружины подались под моим весом. Чарли застонал и растянулся на полу у моих ног.
Я рассматривала комнату. Картины. Потёртый коврик. Старые, но еще прочные столики и стулья. Свет, мерцающий высоко над нами, отбрасывал танцующие тени на стены.
— Здесь отвратительно, — прошептал Кларк. — И очень плохо пахнет, хуже, чем бабушка и дедушка.
Я едва подавила смешок. Что ж, Кларк прав. В комнате странно пахло. Сыростью и кислятиной. Почему эти два старых человека хотят так жить? Интересно. В заплесневелом, тёмном доме. В глубине болот.
— Хотите что-нибудь выпить? — перебила бабушка мои мысли. — Как насчет хорошей чашки чая?
Кларк и я качнули головой:
— Нет, спасибо.
Мама и папа тоже отказались.
— Ну, наконец-то вы тут! — вопил дедушка. — Это просто великолепно. А почему вы так поздно?
— Дед, хватит вопросов! — прокричала ему бабушка. Потом она повернулась к нам. — После такого долгого путешествия вы, наверное, умираете с голоду. Идемте на кухню. Я приготовила мое особое блюдо — пирог с курятиной — только для вас.
Мы пошли за бабушкой и дедушкой на кухню. Темная и грязная, она мало чем отличалась от других комнат. Но в ней не было противного застарелого запаха, как в других комнатах, все перебивал сильный аромат курицы.
Бабушка вытащила восемь маленьких пирогов из духовки. По одному каждому из нас и еще два, если вдруг мы окажемся очень голодными, догадалась я.
Бабушка положила один на мою тарелку, и я начала прямо вгрызаться в него. Я БЫЛА голодной.
Как только я поднесла кусок ко рту, Чарли вскочил со своего места и начал принюхиваться. Потом он обнюхал наши стулья. Кухонный стол. Пол поблизости. После этого вновь вернулся к столу, принюхиваясь.
— Чарли, перестань! — приказал ему папа. — Лежать!
Чарли сел напротив нас и завыл. Низкий, угрожающий вой перешел в громкий и яростный лай.
— Что, скажите, пожалуйста, с ним такое? — спросила бабушка, хмуро посмотрев на собаку.
— Не знаю, — ответил ей папа. — Он никогда так не делал.
— Что с тобой, Чарли? — Я слезла со стула и подошла к нему.
Чарли принюхивался. Потом он залаял. Еще принюхался.
Меня обдало холодной волной страха.
— Что с тобой, мальчик? Что ты учуял?
Держа Чарли за ошейник, я погладила его.
Попыталась успокоить. Но он вырвался из моих рук и залаял еще громче. Я снова потянула его за ошейник к себе. Его когти заскрипели по полу, так сильно он сопротивлялся. Чем больше я тянула за ошейник, тем яростнее рвался из рук Чарли.
— Тише, мальчик, — мягко уговаривала его я. — Ти-и-и-и-ш-е-е-е.
Но ничего не помогало.
В конце концов Кларк помог мне оттащить Чарли в гостиную, где он начал успокаиваться.
— Как ты думаешь, что с ним такое? — спросил Кларк, гладя пса по голове.
— Не знаю. — Я посмотрела на Кларка.
Он забеспокоился, посмотрел вокруг. Потом сел. И опять стал оглядываться.
— Не понимаю. Он никогда так не выл. Никогда.
Кларк и я решили подождать в гостиной, когда мама и папа закончат есть. Мы больше не чувствовали голода.
— Как тут ваша собака? — Дедушка вошел в гостиную и сел рядом с нами. Он провел морщинистыми руками по своим сильно поредевшим седым волосам.
— Лучше. — Кларк поправил очки на носу.
— Погладить ее? — завопил дедушка. — Конечно! Если вы думаете, что это может помочь.
