В моем понимании революция — это глубочайшая перестройка фундаментальных основ жизни общества, которая изменяет вектор его исторического развития. Сопровождается ли такая перестройка основ социальными взрывами или проходит почти бесшумно — уже второй вопрос. Важнее всего результат. На мой взгляд, переход России к парламентской республике — когда страной управляет правительство, представляющее коалицию партий, которые контролируют парламент по итогам реальных выборов и, в свою очередь, представляют реальное, широкое большинство общества, — это только верхушка айсберга. В его основании лежат фундаментальные изменения в самых разных сферах общественной жизни, осуществление которых необходимо для того, чтобы система парламентской демократии оставалась устойчивой и стабильной. Среди всех этих изменений самым важным является переход к реальному федерализму и самоуправлению городов. Только они могут быть политической базой стабильной парламентской республики.
Вообще в случае России парламентская республика и федерализм неотделимы друг от друга. Для того чтобы вырвать Россию из колеи самодержавия и стабильно удерживать ее на демократической траектории, нужен переход к парламентской республике. А для того, чтобы парламентская республика не превратилась в очередной фасад самодержавия, ее надо подкрепить федерализмом.
Это уже совсем глубокая революция: страну, столетиями приученную смотреть на себя сверху вниз, надо научить взгляду на себя снизу вверх. Логика здесь простая. Демократических политических традиций в России почти нет, есть в основном антидемократические. Гражданское общество, не успевшее толком сложиться, к сегодняшнему дню практически полностью разгромлено. Даже если возникнут благоприятные, близкие к идеальным условия (в чем я сомневаюсь), для восстановления гражданского общества хотя бы до прежнего уровня потребуются годы, при том, что на прежнем уровне оно было очень незрелым. Партийной системы как на федеральном, так и на местном уровне не существует. Все существующие партии — либо политические фейки, созданные самой властью или подмятые ею под себя, либо маргинальные секты, объединенные вокруг своих микровождей и не имеющие серьезной опоры в массах.
Что в таких условиях может придавать устойчивость парламентской системе как альтернативе самодержавию? Что является силой в мире бессилия? Только регионы. Только региональные элиты с их местными интересами, с их местным самосознанием, с их локальными, веками складывавшимися связями являются в современной России потенциальными субъектами, а не объектами политики. Если они поддержат парламентскую республику, она состоится. Если нет — исчезнет как еще один русский исторический мираж. Парламентская республика возможна только при реальном федеративном устройстве, когда местные финансы и вообще местная жизнь — дело тех, кто живет на местах.
Почему тема федерализма для России так важна? Дело в том, что Россия с ее культурной, религиозной и, конечно, экономической многоукладностью может быть унифицированным государством только при жесточайшей диктатуре, которая подавляет и нивелирует все местные особенности. Без такой диктатуры нельзя привести под единый знаменатель Москву и Грозный, Казань и Магадан, Калининград и Хабаровск, Петербург и Кемерово. Если же мы хотим хоть немного демократии, мы должны допустить существование в России многоукладности — не только экономической, но и политической. Кстати, Российская империя, так почитаемая путинцами, была политически многоукладной. В ней столетиями уживались вполне европейское самоуправление Финляндии и средневековые ханства Средней Азии. Демократия в России — это многоукладность, а политическим форматом многоукладности может быть в современных условиях только федерализм.
Но достичь этого непросто. Почему Россия всегда была сверхцентрализованным государством? Потому что, стоило центру ослабнуть и передать на места значительную часть полномочий, на местах появлялись местные царьки, каждый из которых был более жадным и злым, чем московский царь. В результате народ искал зашиты у Москвы от местных сатрапов и выращенных ими бандитов, на чем центральная власть всегда и стояла. Слабый царь — сильные царьки, сильный царь — слабые царьки. Как разомкнуть этот замкнутый круг?
