Как сторителлинг сделал нас людьми - страница 25

Мною же описываемая модель не зависит от того, способен ли человек достаточно точно восстановить в памяти однажды увиденный сюжет. Она зависит от подсознания[103] – того, что наш мозг знает, а «мы» как будто бы нет. Подсознание недоступно нашей воле, его не затрагивают вождение машины, игра в гольф и даже попытки устоять на ногах после нескольких коктейлей на вечеринке. В основе моей модели лежит исследование, показавшее, что «упражнение в любом виде деятельности <…> ведет к улучшению навыка вне зависимости от того, сохранились ли какие-то воспоминания о тренировках»[104]. Повторю, что в момент погружения в мир фантазий наш мозг реагирует на это созданием новых нейронных связей, улучшающих наше взаимодействие с реальностью.

Ученые годами раздумывали над этой идеей, однако мало преуспели в ее практических испытаниях. Причина кроется не в невозможности их проведения. Дело в том, что люди просто не привыкли искать научные ответы на связанные с фантазией вопросы[105]. Работают ли симуляторы полетов на истребителях[106], если тренирующиеся в них пилоты повышают свои навыки (и шансы на выживание) по сравнению с товарищами, не имеющими такого опыта? Конечно. Следуя такой логике – если эволюцией воображение было предназначено для симулирования возникающих перед нами проблем, – часто использующие его люди должны быть более подготовлены к общению.

Рис. 17. «Воображение его было поглощено всем тем, о чем он читал в книгах: чародейством, распрями, битвами, вызовами на поединок, ранениями, объяснениями в любви, любовными похождениями, сердечными муками и разной невероятной чепухой…» (Мигель де Сервантес, «Дон Кихот», 1605–1615; пер. Н. М. Любимова)

Так ли это, можно узнать с помощью эксперимента. Первый шаг был сделан группой под руководством канадских психологов Кейт Оатли и Рэймонда Мара. С помощью тестов, измеряющих уровень эмпатии и способности к коммуникации, они выяснили, что социальные навыки лучше у отдающих предпочтение художественной литературе людей[107]; и это не потому, что общительные по природе люди изначально предпочитают беллетристику. Вторая часть эксперимента[108] сосредоточивалась на личных данных (поле, возрасте, уровне IQ) и позволила сделать практически те же самые выводы. По словам профессора Оатли, разница в коммуникативных способностях «лучше всего объясняется тем, что читают люди».

Заметьте, что это не очевидно. Если уж на то пошло, стереотипы о «книжных червях» и «диванных болельщиках» должны заставить нас думать, что воображение скорее разрушает человека, чем позволяет ему развиваться и двигаться к своим целям.

Воображение – это мощная технология создания виртуальной реальности, которой человечество издавна пользуется для подготовки к решению насущных проблем. Когда мы открываем книгу или включаем телевизор, то мгновенно переносимся в совершенно иной мир. Мы так вживаемся в происходящее с главными героями, что перестаем сочувствовать им – мы буквально чувствуем вместе с ними. Мы ощущаем их счастье, страхи и страсти; наш мозг ведет себя так, как будто все это происходит на самом деле.

Возбуждение нейронов в ответ на воображаемые стимулы укрепляет нейронные связи, позволяющие нам быстрее и лучше справляться с вопросами, возникающими в реальной жизни. С этой точки зрения можно сказать, что мы любим фантазировать не только вследствие эволюционного отбора, но и просто потому, что это здорово. Жизнь, в особенности социальное взаимодействие, чрезвычайно сложна, однако воображение позволяет нашему мозгу тренироваться и готовиться к наиболее трудным ситуациям. И как мы узнаем чуть дальше, эта важная работа не прекращается даже в ночное время.

Свинье снится желудь, гусю – кукуруза.

Венгерская пословица. Приводится по «Введению в психоанализ» Зигмунда Фрейда

Я неподвижно лежу в постели – вспотевший и задыхающийся, – только мои глаза двигаются под опущенными веками.

Я иду по пустыне, держа за руку свою трехлетнюю дочь. Сгущаются сумерки. Под нашими ногами – потрескавшаяся иссохшая почва.

Я свешиваю ноги с обрыва, в долине у подножия которого идут спортивные соревнования. Стоит глубокая ночь. Атлеты освещены пламенем, его языки лижут стены ущелья подобно набегающим волнам. Я довольно улыбаюсь, глядя на происходящее, и, как мальчишка, беспечно болтаю ногами.