– Пожениться? – Мама бессильно опустилась на стул.
– Дом сгорел, а вы решили пожениться? – переспросил отец. – По-моему, не самое подходящее время.
Я удивился еще больше родителей. Мама с папой смотрели на меня, ожидая объяснений. А что я мог сказать? Я влюблен в ненормальную.
Наутро мы с Каро позавтракали в кафе у Джеффа, разглядывая дымящиеся останки того, что было моим домом. По всей улице валялись черные обрывки драгоценных книг.
Каро старалась меня подбодрить. Она как раз жевала мелба-тост.[i]
– Знаешь, что этот бутерброд придумала Нелли Мелба, когда случайно попала трусами в тостер?
– Знаю, – мрачно кивнул я. – Слышал.
Джефф так за меня переживал, что накормил нас завтраком бесплатно.
– Помню, отец про бомбежки рассказывал, – говорил он. – Люди в одночасье все теряли. Ужас.
За картошкой с грибами и беконом Каро снова заговорила о свадьбе:
– За последние двадцать четыре часа столько всего случилось. Кошмарные сутки. Отец не умер, ты всего лишился. И я подумала: Как от этого уйти? Как превратить кошмар в нормальную жизнь? Выход есть. Нам надо пожениться.
– Значит, ты меня любишь?
– Не буду врать. – Каро дернула плечами. – Я не уверена, что вообще кого-то люблю. Впрочем, из всех, кого я знаю, ты мне наименее противен.
– Ах вот как. Ну спасибо.
– Надо попробовать. Может, повезет.
– До сих пор нам не очень-то везло.
– Ты не хочешь на мне жениться?
– Хочу, – возразил я, – хочу. Просто, знаешь ли, перед помолвкой принято ставить жениха в известность.
В четверг Каро отказалась вставать. У нее в голове не укладывалось, что через двадцать четыре часа родной отец вычеркнет ее из завещания. В моем сердце радость тесно переплелась с ощущением, что мир – комок зловонных испражнений.
Девушка, которой я восхищался со школы, решила стать моей женой. С другой стороны (и эта сторона здорово меня смущала), я потерял жилище и заработок. До тех пор, пока страховая компания не осчастливит меня выплатой, я был лишен средств к существованию.
Я сидел в гостиной и слушал, как над домом гудят самолеты, когда зазвонил домофон.
– Здравствуйте, можно мисс Бигун? – услышал я мужской голос.
– Тут таких нет, – ответил я.
– Она здесь больше не живет? – Посетитель явно расстроился.
– Нет.
У телефона громоздилась кипа счетов и повесток, адресованных либо некой Иви Бигун, либо особе по имени Чайл Конкарн. Все ясно. Каро урок не пошел на пользу, она продолжала оформлять кредитки на чужое имя – просто потому, что ей это удавалось.
Я подошел к окну и посмотрел на визитера – для судебного пристава он был староват. Несколько минут он топтался у дома, напряженно вглядываясь в окна, потом сел в машину и уехал.
У меня зазвонил мобильник. Я взял трубку.
– Мистер Мэдден? – Голос звучал сухо и официально.
Звонивший представился детективом Флеттом. У него ко мне несколько стандартных вопросов по поводу пожара. Смогу ли я сегодня подъехать в участок?
– Что случилось? – поинтересовался я.
– Будет лучше, если мы поговорим с глазу на глаз, – холодно ответил Флетт.
– Для кого лучше?
– Для всех.
Я приехал в Ричмонд и зашел в полицейский участок. Когда я сказал дежурному, что ищу Флетта, меня попытались удержать.
– Он очень занят. Подождите, вас вызовут.
– Вы не понимаете, – настаивал я. – Мистер Флетт сам мне звонил. Он меня ждет.
У кабинета образовалась очередь: несколько наркоманов и псих, у которого украли велосипед. Я не сразу понял, что он сумасшедший.
– Я ехал через ботанический сад, – рассказывал он мне, – ко мне подбежал парень, столкнул меня с велика и уволок его.
– Запомнили вора?
– Да, это был кентавр.
– Наполовину человек, наполовину лошадь?
– Именно.
– Кентавр уехал на вашем велосипеде?
– Не смешите меня! – В голосе психа прорезались нотки раздражения. – Как он мог на нем уехать? Он его толкал. Вы видели, чтобы кентавры на велосипедах катались?
Наконец белобрысый полицейский вызвал меня в отдельную комнатку. Это и был детектив Флетт. Я ему улыбнулся, но ответной улыбки не получил. Он даже руки мне не подал.
Флетту было лет тридцать, однако глаза оказались старческие и мертвые. Белая рубашка пропиталась потом, галстук свободно висел на шее, а ширинка была расстегнута. Про ширинку я говорить не стал, чтобы ненароком его не обидеть. Как правило, люди не любят, когда кто-то обращает внимание на их маленькие недостатки.
