– Вам, наверное, будет интересно узнать последние данные о пожаре, – начал он так, словно обращался к закоренелому преступнику.
– Я слушаю.
– Больше всего похоже на поджог.
– С чего вы взяли?
– На пепелище мы нашли остатки «Домашнего полена».
– Это еще что такое?
– Растопка для ленивых, Людям, у которых в доме камин, иногда трудно его растопить, понимаете? А с «Домашним поленом» все просто. Его выпускают «Брайант энд Мэй», они еще спички делают. В сущности, «Полено» представляет собой бревно, покрытое легковоспламеняющейся смесью. Продается в специальной бумаге. Поджигаете бумагу с одного конца – и дело сделано. Похоже, наш преступник поджег такое бревно и кинул его вам в окно. Пожар гарантирован. О книжном магазине и говорить нечего.
– Черт, – не удержался я.
– Прошу прощения? – Похоже, моя несдержанность задела детектива.
Я постарался взять себя в руки и рассказал ему про письма с угрозами.
– У вас они сохранились? – спросил Флетт? – Да.
– Можете мне переслать? Возможно, нам удастся узнать, откуда их отправляли.
– Значит, кто-то и впрямь меня ненавидит… – Я не задавал вопрос, все и так было предельно ясно.
– Похоже на то. – Кажется, Флетт не особенно удивился. – Как вы думаете, кто бы это мог быть?
– Да кто угодно, – пожал я плечами.
Я всегда нервничаю при общении с полицией. Когда я нервничаю, то начинаю трепаться без умолку и выбалтываю что-нибудь лишнее. В девять лет у меня украли велосипед, и мне пришлось отвечать на вопросы полицейского. Я так распереживался, что признался в краже шоколадки из магазина через дорогу. Полицейский сказал, что шоколадка никакой роли не играет. Не играет, согласился я. Но вот фейерверк, который я устроил под окном у соседа, играет. Да еще какую. И я расплакался.
С детективом Флеттом все было так же, только я не плакал. Я рассказал, как Плохой Иисус заявился ко мне в магазин и надругался над книгой. Потом до меня дошло, что Иисус и прибить может, если я на него накатаю жалобу, так что я немного подтасовал факты насчет выступления Гавкера. Флетт отлично знал обоих мерзавцев.
– Вряд ли Баркеру хватило бы ума купить «Полено», – рассуждал он. – А для Виктора Каллагана сработано слишком топорно.
– Так кто это сделал? – не удержался я. – Мысли есть?
– Ну вы и наглец, мистер Мэдден.
– А что я такого сказал?
Флетт окинул меня холодным взглядом и поднялся.
– Будьте добры, подождите минутку, мистер Мэдден.
Детектив вышел, а я принялся разглядывать плакаты на стенах. Надпись на одном из них гласила: «ВЫ ЕГО ВИДЕЛИ?» На плакате был изображен явный маньяк-убийца с взъерошенными лохмами и безумным взглядом вытаращенных глаз. «Белый мужчина, 25–30 лет, рост около 180 сантиметров, среднего телосложения. Разыскивается в связи с серьезным происшествием на станции «Хаммерсмит» 9 октября в 9 часов вечера. Вы стали очевидцем?» Вы не видели придурка с рюкзаком?
Хотя псих на плакате больше походил на шизанутого Фреда Флинтстона, меня посетило жгучее желание немедленно сбежать из участка.
Вернулся Флетт. С ним вошел еще один мужчина – постарше и более худой. Представился старшим детективом Бромли. Хоть Бромли и занимал более высокое положение, чем Флетт, держался он намного приветливее. Предложил мне выпить чаю, шоколаду или кофе. Я выбрал шоколад. Пока Флетт ходил за напитком, я повторил Бромли свою теорию.
Вскоре вернулся Флетт – с чашкой шоколада для меня и с какой-то бурдой для Бромли. Флетт отошел к двери и мялся там, как официант, которому не терпится сбежать домой. Бромли сел за стол и скрестил руки на груди, будто позируя для общего фото футбольной команды.
– Значит, так, Марк, – вполне дружелюбно начал он. Но это не было обычное дружелюбие, в нем таилась какая-то угроза. – Доказательств у нас нет, однако нам кажется, что ты сам поджег магазин.
– Неслыханно!
– Согласен, – кивнул Флетт. – Так зачем вы это сделали?
– Вы что, меня за идиота держите?
– Да, – невинно согласился Бромли. – А еще ты нам обоим кого-то напоминаешь.
Флетт согласно кивнул. Я неотрывно смотрел на них, боясь моргнуть, отвести взгляд и тем самым неосознанно привлечь внимание к злополучному плакату.
