Ленни утверждал, что в настоящем бою лучшая защита – это бегство. «Сейчас любой сопляк таскает нож. Даже если ты круто дерешься, кто-нибудь может зайти тебе за спину и пырнуть. Презирай себя на здоровье за бегство; это лучше, чем оставить жену вдовой, а детей – сиротами».
Теперь потребность в бегстве отпадала. Если я наткнусь на Плохого Иисуса (или он наткнется на меня), у меня будет верный ответ на его высокомерные штучки. Самый убедительный ответ.
Позади кто-то шел. Я решил проверить – вдруг за мной следят? – и проскользнул за ворота с вывеской «Коммивояжерам вход запрещен». Я подождал в саду, пока незнакомец пройдет. Это оказался старик – седой старик в плаще и с тростью в руках.
В двадцать минут девятого я уже звонил Гордону в дверь. Ночь выдалась ветреная, деревья гнулись и стонали. Казалось, ветер нес залах денег из богатых домов. У соседнего подъезда приветливо горели яркие огни. Раздался шум колес, потом – слова приветствия. Кто-то приехал в гости на ужин. Открылась дверь дорогущей машины (о, у моих машин двери открывались совсем не так). Послышался женский смех, и веселые голоса затихли вдали.
Я наконец понял, почему Каро так бесилась. Ее отец был при деньгах. Дом, конечно, не мог сравниться, скажем, с резиденцией Джаггера, но Гордону определенно не приходилось экономить. Отпрыски богатых родителей жили на содержании в модно обставленных резиденциях, а единственная дочь Гордона ударилась в аферу, чтобы хоть как-то выбраться из дыры и отдать долги.
Гордон не отвечал, так что я навалился на звонок и издал типичный звонок в стиле хэллоуиновских попрошаек. В коридоре послышалось шарканье. Затем – тишина, словно кто-то прислушивался.
– Кто там? – спросил высокий женоподобный голос.
– Марк, – как можно веселее ответил я. – Друг Каролины. Мы к вам заходили на днях.
Снова тишина, словно Гордон мне поверил, но раздумывал, стоит ли надрываться и открывать мне дверь.
– Что тебе надо?
– Да так, решил зайти по-дружески.
– С какой стати?
– Из самых теплых побуждений.
Раздалось кряхтение. В замке повернулся ключ, дверь отворилась, и я увидел Гордона – в халате и тапочках. Голые лодыжки сияли белизной, из-под халата высовывалась отвратительная зеленоватая пижама. Для человека, который по уши увяз в дерьме, Гордон был настроен довольно враждебно. Увидев, что я ничего не принес к столу, он попятился, склонив голову набок.
– Слушай, я хотел одну передачу посмотреть, так что ты не вовремя.
– А что, записать ее нельзя?
– Видишь ли, нет. Я поставил запись на другом канале.
– Передача во сколько?
– В девять.
– Вот видите, у нас еще сорок минут.
– Знаю, но я хотел кофе выпить и газету найти…
– Что, на это уйдет сорок минут? Гордон неожиданно рассмеялся:
– Конечно, нет. Ну и ловкач ты! – Он отступил, впуская меня в дом. Похоже, в голове у него сложился определенный план. – Кофе я могу прямо сейчас сделать, чтобы не тратить время.
Я проследовал за хозяином на кухню. В гостиной орал телевизор. Гордон принялся увлеченно хлопотать вокруг чайника, но неожиданно присел на табуретку и замер, тяжело дыша.
– Вы как? – забеспокоился я.
Он отмахнулся, показывая, что дышать ему в данный момент важнее, чем отвечать на вопросы.
– Понимаете, – перешел я к делу, – у Каро нет денег, и она боится, что ваш брак повлияет на ее будущее.
Гордон с улыбкой кивнул, и я уж было решил, что мое убийственное обаяние действует. Увы, я ошибался.
– Неужели, – усмехнулся Гордон. – Так-так. Что же она сама мне не сказала?
– Она слишком гордая. Вы же знаете, как бывает. Сначала молчат о простых вещах, а потом все становится сложнее и сложнее – об этом уже и не расскажешь.
Гордон смотрел на меня, как на идиота. В чем-то он, наверное, был прав.
– Послушай, Родни, – заговорил он, подняв указательный палец.
– Я не Родни.
Гордон меня не слышал.
– Ты думаешь, я круто обошелся с дочерью. Бьюсь о заклад, она не говорила о вкладе на ее имя.
– Не говорила.
– Когда Каролина появилась на свет, мы сделали специальный вклад. Каждый год добавляли тысячи четыре, точно не помню. Когда ей исполнился двадцать один год, она получила деньги в свое распоряжение. Восемьдесят пять тысяч фунтов. Можно купить квартиру или даже дом… У нее в то время была приличная работа, так что Каролине было по силам выплачивать закладную.
