Беатрис вручила шляпку и перчатки дворецкому, затем улыбнулась, начиная играть свою обычную роль.
– Это очень мило со стороны моей тети.
– Достаточно благодарностей. – Леди Гвин положила руки на бедра. – Мы делаем это не из-за каких-то понятий о чувстве долга. Мы просто тебя обожаем. А это самое меньшее, что мы можем сделать, чтобы компенсировать невнимание твоего дяди Эрми.
Это были такие милые и добрые слова, что Беатрис почувствовала комок в горле.
– Мне очень приятно это слышать, леди Гвин.
– Прошу тебя, называй меня просто Гвин. Мы с тобой обе ученицы в этом странном новом мире. – Леди Гвин, то есть просто Гвин, улыбнулась. – И мне нужна союзница, а то мама может слишком увлечься. Ее нужно останавливать. – Гвин подошла к Беатрис и взяла ее под руку, затем тяжело вздохнула: – Мама в хорошем смысле любит перегибать палку, если ты понимаешь, что я имею в виду. Признаюсь тебе: я от этого устала. Иногда просто сил не хватает с ней бороться, и я вынуждена соглашаться.
Беатрис рассмеялась:
– Я понимаю. Тетя Лидия умеет убеждать.
– Да уж, – с мрачным видом кивнула Гвин. – Честно говоря, я не знаю, как мы с тобой все это выдержим. Ведь тут еще к моей матери добавляются и братья.
– С нами все будет в порядке, – опять рассмеялась Беатрис, хотя при мысли о том, что Грей тоже будет участвовать в обучении ее вращению в высшем свете, ее охватывала легкая дрожь, и она не могла понять всех своих чувств, которые испытывала при этом. Как она сможет находиться рядом с ним и не вспомнить тот поцелуй, от которого у нее по всему телу разлился жар? И это не упоминая опасных вопросов, которые он задавал о дяде Эрми.
– В любом случае мы ничего не можем поделать, – продолжала Гвин. – Сегодня планируется обучение танцам.
О боже! Танцы с Греем. Как она это выдержит?
– Ты же, конечно, умеешь танцевать? Зачем же тебя обучать? – спросила Беатрис.
– Умею, но не английские танцы. В Берлине мы танцевали другие. Там шаги другие. По большей части танцевали вальс, а это только два человека. Вальс я знаю, а вот все остальное…
– Я даже никогда не слышала про вальс. А вот шотландский рил и ирландская джига у меня получаются отлично, тут я не уступлю ни одному учителю танцев.
– Я научу тебя вальсировать, а ты научишь меня рилу, и мы произведем впечатление на всех на балах.
Беатрис рассмеялась. Она просто не могла удержаться, услышав про такой подход к делу. И ей было очень легко рядом с такой дружелюбной Гвин. Беатрис почти удалось убедить себя, что присутствие Гвин поможет ей вынести танцы с Греем. Но когда они вошли в танцевальный зал, он отсутствовал. О танцах с матерью беседовал Торнсток.
Беатрис почувствовала сильное разочарование, но потом быстро взяла себя в руки. Она не должна испытывать такие глупые эмоции из-за того, что лишилась возможности потанцевать с Греем. Несомненно, герцог Грейкурт попросил освободить себя от обязанностей, связанных с ней, после всего того, что случилось вчера. Это служило еще одним доказательством того, что его ощущения во время их поцелуя даже близко не соответствовали тому, что ощутила она.
– А-а, дамы прибыли! – воскликнул Торнсток. – Ну, давайте начинать, чтобы побыстрее разделаться.
Именно в эту минуту в танцевальный зал вошел Шеридан. Он явно срезал дорогу: прошел через сад из кабинета в противоположном конце дома. В этом кабинете дядя Эрми…
Хотя какой дядя Эрми? Теперь это кабинет самого Шеридана. Беатрис почувствовала небольшое облегчение при мысли о том, что тот кабинет теперь занимает ее кузен, а не мерзкий дядя.
– Слава богу, что ты здесь, – сказал Торнсток Шеридану. – Нам всем нужна помощь с этими уроками танцев.
– Я не могу в этом участвовать, – объявил Шеридан с легким раздражением. – У меня более чем достаточно дел. – Затем он посмотрел куда-то за спину Беатрис. – Попросите Грея. Он вам все расскажет. Почему бы вам его не использовать?
Беатрис повернулась и увидела, что Грей стоит, подпирая стену, в большой круглой нише, специально построенной для размещения маленького оркестра. Но теперь там стоял только один рояль.
Грей посмотрел на нее:
