Как стать гениальным художником, не имея ни капли таланта - страница 19

Как же изображать предмет? Не нужно сразу бросаться и рисовать его. Надо взять его в руку, если это возможно. Когда познакомишься с ним, осмотришь со всех сторон, узнаешь его историю, тогда будет легче изобразить его на бумаге. Нарисовать старый добрый чугунный утюг, найденный на чердаке, интереснее, чем только что купленный утюг «Аристон» в супермаркете. Поэтому некоторые художники обожают лазить по помойкам.

Московский художник Игорь Макаревич изучает свалки, старые заброшенные дома, разыскивает там выброшенные вещи. Однажды он нашел несколько скрипок во дворе консерватории, и эти скрипки стали прообразом его картин. Старые сломанные скрипки напели-наиграли ему истории, которые он перенес на картины, изображая их тихую печальную жизнь на холсте.

Дружба художника и предмета у каждого своя. Некоторые художники посвящали свое творчество только предметам, не замечая людей и животных. В Пушкинском музее можно увидеть работы такого мастера. Это Дмитрий Краснопевцев, певец кувшинов, раковин и старых кофемолок. В своей студии он хранил огромную коллекцию этих предметов. Для него это был цельный замкнутый мир. Его не интересовало то, что за окном. Он изображал только то, что видел у себя в мастерской: засушенные цветы, семена каких-то редких растений, черепки и коробочки.

Пылесос «Ракета». Бумага, тушь, 2001.

Рисуя мягким толстым карандашом, черным или коричневым, Краснопевцев каждый раз сочинял сюиту из этих вещей на монохромном холсте или на оборотной стороне оргалита. Он тщательно протягивал линии своих рисунков, прорисовывал контуры, достигая выразительной монументальности, как бы останавливая время.

Теперь, после смерти художника, вместе с его картинами мы можем увидеть в Музее изобразительных искусств им. Пушкина часть его легендарной мастерской, где предметы сами превратились в произведение искусства благодаря прикосновениям и взгляду художника. В них вселился его дух, энергия.

Художник Дмитрий Митрохин, книжник, виртуозный график, когда ему было уже за девяносто лет, заболел и не мог подниматься с дивана. Рядом на тумбочке стояли пузырьки с лекарствами, он рисовал их цветными карандашами. Характер этих пузырьков, их форма, их цвет, взаимодействие выглядят колоритней, чем толпа людей в метро. Весь мир его сузился, сжался и собрался в этих пузырьках.

Можно передать через маленький предмет, через маленькую вещь – весь мир.

Селиванов рисовал петуха, Митрохин – пузырьки…

Рисуя предметы, общаясь с ними, изучая их внутреннее пространство, мы перевоплощаемся в них, отдаем им часть своей души, превращаем в живых существ, и они становятся иными на бумаге или холсте. Все вокруг становится другим – более живым, наполненным, преображенным творчеством внимательного художника.

Рисовать можно так, как рисовал Федор Толстой, художник-миниатюрист XIX века, он так тщательно выписывал предметы акварелью – книгу, шкатулку, часы, – что они казались реальнее настоящих. Он перерисовывал гравюру, прикрытую калечкой, на кальке сидела муха, и тебе казалось, что муха – живая. Хотелось ее согнать.

А можно – как Ци Байши: двумя ударами кисти изобразить лист бамбука, а в этом листе – живая душа растения.

Рисунок из альбома. 1986 г. Бумага, рапидограф.

Если предмет, который ты рисуешь, становится частью тебя, то, какой бы ни был рисунок – косой, кривой, – он получится и заживет. В одну линию, во много линий, тщательно, как Толстой, или в одно касание, как Ци Байши.

Четкость, ясность карандаша соответствует предмету более плотному. Если линия туши легкая, еле касающаяся бумаги, нарисуем ткань или цветок, бабочку на цветке, солнечный луч.

Разбавленной тушью рисуем отдаленные предметы, а ближние – более густой. На влажной бумаге тушь растворяется, и предметы начинают вибрировать.

Владимир Вейсберг, московский художник, затворник и нонконформист, называвший свою живопись «белое на белом», любил изображать бутылки в тумане, они как бы тают в пространстве, но в них угадывается тихая скромная жизнь.

А его итальянский коллега Джорджо Моранди тоже всю жизнь писал бутылки, но они у него плотные, определенные, земные. Так что бутылка бутылке рознь – в реальности художников, живущих в разных мирах.