Член-корреспондент Российской академии наук, директор Института Латинской Америки Владимир Давыдов рассказывал: «У нас Григулевича называли Григ. Я помню разговоры в нашей среде: „Ну, это же САМ Григ сказал!” Это было в то же время и уважение, и понимание, что это неординарная, крупная величина в нашем научном мире. Всегда обаятельный и открытый, он тем не менее держал людей на расстоянии. Старался лишний раз не попадать в объективы камер. И это лишь подогревало всевозможные слухи о Григулевиче. О его загадочном прошлом, о несметных богатствах и даже о том, что книги за него пишут другие… В научной среде одни Григулевичем восторгались, другие ему скрыто завидовали».
И было чему… Его коллега, генерал-лейтенант Николай Леонов, в конце 2020 года прямо сказал, что Иосифа Ромуальдовича «без конца кусали противники, которые ему завидовали — абсолютно очевидному литературному таланту, его удивительной мистике, которая окружала его биографию в связи с работой в нелегальной разведке. Поэтому, конечно, он был не для всех приятен…»
И с этим мнением трудно не согласиться. Многие амбициозные и бесталанные люди на его фоне чувствовали себя пигмеями.
Григулевич умер в июне 1988 года, буквально через месяц после своего 75-летия. Остались его книги, его огромная переписка с учеными практически всех стран мира.
В 2005 году в издательстве «Молодая гвардия», где он постоянно печатался, вышла очередная книга из серии: «Жизнь замечательных людей». На этот раз о нем самом. В разведке много героев, но Григулевич относится к штучным людям. Таких, как он, были единицы.
В начале 1980-х годов молодому сотруднику Первого главного управления КГБ СССР поручили взять у Григулевича интервью для служебного журнала. Маститый разведчик поведал о непростых перипетиях своей жизни, иногда — для разрядки — шутил, приводил забавные истории, связанные с его заграничными миссиями. Завершая беседу, интервьюер задал последний вопрос: «Что движет разведчиком в его рискованной, часто неблагодарной работе?» Легкий на слово, Григулевич вдруг замолчал, подошел к распахнутой балконной двери и, глядя на весеннее московское небо, сказал: «Разведчиком движут иллюзии, мой друг, прежде всего — иллюзии…»
Дочь Иосифа Ромуальдовича, Надежда, вспоминая с грустью о былом, о беседах с отцом, как-то сказала: «А вы знаете, иногда папа задумывался и говорил: „Да, были когда-то времена… Вот вызывал товарищ Сталин и говорил: в такой-то стране в таком-то сейфе находится такой-то документ, надо достать. И ведь доставали. Да, были времена. Мы были романтиками!”»…
2020–2021
В сентябре 2018 года, участвуя, как вице-президент Международной ассоциации прокуроров (JAP), в заседании ежегодной конференции этой организации, в Йоханнесбурге благодаря своим хорошим товарищам из ЮАР посетил центральную тюрьму, где отбывали наказание многие политзаключенные. В ней, в 1922 году сидел Махатма Ганди, а в 1980 году туда поместили нашего легендарного разведчика-нелегала Алексея Михайловича Козлова. Это он, одним из первых в мире, добыл информацию о ядерной программе ЮАР. В память о пребывании в этом узилище Козлов привез на родину мыло, которое им выдавали там. Оно сейчас находится в музее СВР. Но то, что я увидел в тюрьме, меня потрясло… Кое-что мне даже разрешили заснять. Потрясли чудовищные условия содержания заключенных: камера, в которой люди не лежали, а стояли вплотную друг к другу, отсутствие питьевой воды, унитаз, в который они справляли нужду, в нем же стирали свою одежду и пили оттуда воду… Тогда я не успел посетить другую тюрьму в этой стране — в Претории, хотя бывал там раньше. Интерес к тому месту заключения у меня был особый. Именно в ней основной срок своего заточения находился Алексей Михайлович. Условия здесь были не лучше.
В Гохране России хранится уникальный алмаз в 57 карат. Ему дали имя «Алексей Козлов». В 2020 году мы сняли документальный об этом замечательном разведчике, который, подобно алмазу, проявил невероятную твердость в условиях юаровских застенков. В ходе работы над фильмом мне довелось беседовать со многими коллегами Козлова. Поэтому во время рассказа о судьбе этого человека я предоставлю слово его товарищам, а также самому Алексею Михайловичу.
