М-да, Эван почесал затылок. Трудно понять, на что способна оскорбленная женщина, и, во всяком случае, не стоило недооценивать ее ненависть. Достаточно было посмотреть на его мать, которая жила и дышала только ею.
Когда граф бросит англичанку, не воспылает ли она такой же ненавистью?
Если так случится, то у него появится союзница. Как знать, если она спит с графом, сколько интересного и нового она сообщит ему? Такие сведения могли быть очень и очень полезными. Владея сокровенными тайнами Гэвина, легче было доставить ему как можно больше неприятностей.
Пламя костра вспыхивало и чадило всякий раз, когда с жарившегося зайца стекали в огонь капли жира. Без колебаний Эван снял последний кусок мяса с вертела и протянул его Уильяму. Парень честно заслужил сытный обед.
Пока подросток доедал зайца, Эван размышлял. Все его мысли вертелись вокруг любовницы графа. Как бы там ни было, но сейчас она являлась ключом к тайнам его брата. Хорошо бы познакомиться с ней поближе. Но как сделать, чтобы их пути-дорожки пересеклись?
— Ты уже решил? — решительно спросил Дункан.
Гэвин растерялся. Вопрос был серьезным, более того, его следовало решать без дальнейших отлагательств. Тянуть дольше никак нельзя. Долг как перед королем, так и перед его кланом требовал от него помолвки с одной из девушек, указанных в королевском списке.
Именно с этой целью три дня тому назад Дункан отправился в крепость клана Синклера. Он вернулся с хорошими новостями, поэтому у Гэвина больше не оставалось никаких веских поводов откладывать дальше свой приезд в замок Синклера, где его ждала Эйлин — дочь вождя клана.
Безысходность, раздражение, злость на себя, на окружающих заставили Гэвина мотаться по галерее замка из конца в конец без остановки. Дункан молча следовал за ним, ожидая ответа.
— Я благодарен тебе за хлопоты, Дункан. Решено, я беру в жены дочь Синклера. Это самый лучший выбор. Ее приданое, земли, не говоря уже о многочисленных и опытных воинах клана, — все подтверждает правильность моего решения.
— Кроме того, дочь вождя очень красива, у нее приятный, добрый нрав, — добавил Дункан. — Хотя она рыжеволосая, но, я полагаю, в данном случае это нельзя считать отметиной дьявола.
— Она ведь совсем юна, — воскликнул Гэвин, внезапно пораженный возрастом своей невесты, о чем чуть ранее упоминал Дункан.
— В прошлом месяце ей исполнилось восемнадцать, — возразил Дункан.
— Ну и что?! Я почти в два раза старше ее.
— Послушай, если она тебе не нравится, то выбери себе какую-нибудь другую, благо выбор велик! — недовольно воскликнул Дункан. Нерешительность и колебания Гэвина понемногу начинали раздражать его.
— Я помню о своем долге, — огрызнулся Гэвин.
— Увы, долг — весьма неприятная вещь.
Гэвин понимал, что Дункан тысячу раз прав, однако от этого его раздражение только усилилось. Он ведет себя как капризный, избалованный ребенок, которому не позволяют вести себя так, как ему хочется. Так никуда не годится. Два его предыдущих брака тоже совершались по расчету. Несмотря на это, оба оказались вполне удачными. Причин, из-за которых его третий брак мог стать неудачным, не имелось.
«Фиона». От одной мысли о ней у него больно защемило сердце. Почему же так несправедливо устроена жизнь? Найти оправдания, призвав на помощь рассудок и долг, найти выход из невыносимого положения — как Гэвин ни старался, у него ничего не получалось.
— Похоже, Эйлин Синклер — это то, что нужно. — Гэвин стиснул зубы так, что желваки заходили у него на скулах. — Она выполнит свой долг точно так же, как и я. Она будет мне верной женой.
Не успел Дункан выразить свое полное согласие со столь разумными доводами, как позади них раздался чей-то тихий стон. Это была Фиона. Гэвин резко обернулся в ее сторону. Она стояла неподалеку, ее лицо выражало страдание.
— Фиона!
Но она, не слушая его, повернулась и бросилась прочь.
Женой? Так вот в чем причина его непонятной печали в последнее время. Значит, он женится? Фиона в отчаянии закрыла лицо руками. Что делать? Сердце разрывалось от острой боли, не хватало воздуха. Нетвердыми шагами она добралась до темного закоулка и сразу упала на колени от охватившей ее невыносимой боли, которая, как казалось, готова была раздавить ее. Гэвин намерен взять себе в жены другую женщину. Они обменяются клятвой верности, и он будет заботиться о своей жене, оберегать ее, защищать ее… любить ее. Его жена будет сидеть за столом рядом с ним, делить с ним брачное ложе и растить их детей. Подобные мысли иногда мелькали в голове Фионы, нельзя сказать, чтобы она не думала об этом. Но всякий раз, охваченная тайным страхом, она отодвигала их как можно дальше, в самые темные закоулки своего сознания. Она старалась уверить себя, что они с Гэвином проживут еще достаточно долго, прежде чем это случится.
