Барни отмахнулся:
– Сегодня мамочка пришлет свои.
Тейт поперхнулся:
– Я… я думал, что чек – от вас двоих.
– Да нет же, мой мальчик. Это только моя половина. Ну, мне пора. До церкви от тебя далековато, а мамочка кипятком писает, если я в городе гоню больше семидесяти в час, так что я обещал ей этого не делать. На дороге и в самом деле полно всяких психов. И вы будьте осторожны, слышите?
Он вывалился на улицу. Когда дверь за ним закрылась, секретарша посмотрела на Тейта и хрипло спросила:
– Он сказал – половина?
– Говорит так. – Тейт с недоверием помотал головой. – По-видимому, он и впрямь социологам ни на грош не верит.
Мэри засмеялась. И Эйвери тоже. Тейт провел ее в кабинет, и улыбка с его лица сошла. Он плотно прикрыл дверь.
– Что ты здесь делаешь? Тебе нужны деньги?
Когда она слышала этот вежливый и безразличный тон, каким он говорил, когда они оставались вдвоем, у нее возникало чувство, будто ей в тело загоняют осколки стекла. Ей становилось больно. И она начинала звереть.
– Нет, деньги мне не нужны, – ответила она сухо и опустилась в кресло напротив его стола. – Как ты мне советовал, я съездила в банк и подписала новую карточку. Пришлось объяснить, почему у меня вдруг изменился почерк, – сказала она, разминая правую руку. – Так что теперь я могу в любой момент подписать чек, если вдруг кончатся наличные.
– Тогда зачем ты явилась?
– Мне нужно кое-что другое.
– Что именно?
– Какое-нибудь занятие.
Неожиданность ее заявления сделала свое дело. Теперь его внимание было полностью обращено на нее. Не скрывая своего скептического настроя, он откинулся на спинку кресла и задрал ноги на угол стола.
– Занятие, говоришь?
– Вот именно.
Он зацепился большими пальцами за пряжку пояса.
– Ну, я тебя слушаю.
– Мне скучно, Тейт. – Она сорвалась. Нервно поднявшись, она заходила по комнате. – Я сижу в доме, в четырех стенах, и мне совершенно нечем заняться. От безделья я заболеваю. У меня разжижаются мозги. Я уже начинаю обсуждать с Моной «мыльные оперы».
Бесцельно шагая по кабинету, она отметила про себя несколько вещей – в первую очередь, что повсюду висят фотографии Мэнди, но ни одной – Кэрол.
На стене над столом были развешаны в красивых рамках дипломы и фотографии. В надежде узнать из них что-то о его прошлом, она приостановилась возле увеличенного до формата восемь на десять снимка, сделанного во Вьетнаме.
На фоне реактивного бомбардировщика стояли Тейт и Эдди, обхватив друг друга за плечи. Оба залихватски улыбались. Эйвери уже знала, что в университетском общежитии они жили в одной комнате, пока Тейт не прервал своего образования, записавшись в армию. Но она не знала, что Эдди ушел воевать с ним вместе.
– С каких это пор тебя стало беспокоить твое умственное развитие? – спросил он, прерывая ее мысли.
– Мне нужно чем-то заняться.
– Запишись в класс аэробики.
– Я записалась еще в тот день, когда врач осмотрел мою ногу и сказал, что я могу двигаться без ограничений. Но занятия всего три дня в неделю, и то по часу.
– Запишись еще куда-нибудь.
– Тейт!
– Что? Что ты от меня хочешь, черт возьми?
– Я пытаюсь тебе это объяснить. Но ты отказываешься меня слушать.
Он бросил взгляд на дверь, вспомнив, что секретарша сидит сразу за ней. Сбавив тон, он сказал:
– Ты ведь любишь верховую езду, однако с тех пор как ты выписалась из клиники, ты ни разу не села на лошадь.
Это была правда. Эйвери тоже любила ездить верхом, но она не знала, насколько хорошей наездницей была Кэрол, и боялась выдать себя, оказавшись слишком умелой или, наоборот, слишком неопытной с лошадьми.
– У меня пропал к этому интерес, – сказала она с запинкой.
– Я так и думал, – съязвил он, – как только ты срезала ценники со всей этой дорогой сбруи…
Эйвери нашла в шкафу у Кэрол одежду для верховой езды и про себя удивилась, неужели та и впрямь надевала галифе и короткую жокейскую курточку.
– Со временем я, наверное, к этому вернусь.
Давая себе время собраться с мыслями, она стала рассматривать снимок Нельсона с Линдоном Джонсоном в его бытность конгрессменом. Впечатляюще.
На нескольких фотографиях Нельсон был в форме, что давало довольно полное представление о его карьере в вооруженных силах. Один снимок привлек ее особое внимание. Он был похож на фотографию Тейта в обнимку с Эдди. На этом снимке Нельсон стоял, лихо обхватив рукой за плечи другого молодого летчика – такого же симпатичного, как и сам Нельсон в те годы. Позади виднелся чудовищных размеров бомбардировщик. Внизу под фотографией была подпись: ''Майор Нельсон Ратледж и майор Брайан Тейт, Южная Корея, 1951г.".
