Они упали на кровать. Он задрал ей платье и зарылся лицом в изгибы ее тела, а она пыталась окончательно выпутаться из одежды. Не успела она высвободить голову, как он уже схватил ее грудь, стал сосать и покусывать соски.
Фэнси ерзала под ним, заводя его еще больше. Она вонзила ногти ему в спину и протащила их до ягодиц с такой силой, что показалась кровь. Он обругал ее, называя грязными гнусными именами. Когда она раздвинула колени, острая шпилька ее туфли располосовала простыню, но они этого не заметили, но и заметив, не придали бы этому значения.
Эдди широко раскинул ее ноги и вошел в нее с такой силой, что чуть не вдавил ее в спинку кровати. Его тело уже было скользким от пота, когда она обхватила его ногами и стала подлаживаться под его движения. Их тела снова и снова приникали друг к другу.
Лицо Эдди было искажено гримасой экстаза. Выгнув спину, он со всей силой нанес последний удар. Фэнси кончила с ним одновременно.
– Боже, это было великолепно! – выдохнула она, когда они несколькими мгновениями позже откатились в разные стороны.
Она первой пришла в себя и, нахмурившись, посмотрела на липкую жидкость у себя на бедрах. Потом встала с кровати и отправилась на поиски маленькой сумочки, которую принесла с собой. Достала оттуда пакетик с презервативами и швырнула ему.
– В следующий раз не забудь ими воспользоваться.
– Кто сказал, что будет следующий раз?
Фэнси, которая бесстыдно рассматривала в зеркало свое обнаженное тело, криво улыбнулась его отражению.
– Я завтра буду вся в синяках. – Она с гордостью, словно трофеи, потрогала ссадины у себя на груди. – Я их уже чувствую.
– Не притворяйся, будто это тебя беспокоит. Ты сама напросилась.
– Не слышала, чтобы и вы жаловались, мистер Пэскел.
Она была все еще в туфлях и браслетах. Подойдя к столу, она посмотрела, что осталось на подносе. Мороженое превратилось в белый островок, плавающий в шоколадном сиропе, с вишенкой наверху.
– Ox ты черт! Мороженое растаяло.
Эдди разразился хохотом.
Эйвери проснулась раньше Тейта. В комнате было темно. Было еще очень рано, но она знала, что больше не заснет. Она на цыпочках прошла в ванную и приняла душ. Когда она вышла, он по-прежнему спал.
Она взяла ведерко для льда и ключ и в халате вышла из номера. Тейт с удовольствием бегал по утрам, а после пробежки выпивал литры ледяной воды. В отеле трудно было найти сразу столько воды, и она обычно готовила ее заранее. Она наполнила ведерко из автомата, стоящего в холле, и уже возвращалась в комнату, когда распахнулась дверь другого номера. Оттуда вышла Фэнси и тихо прикрыла дверь за собой. Она направилась к лифту, но, увидев Эйвери, замерла от удивления.
Эйвери поразилась ее виду. Волосы ее обвисли. Вся косметика растеклась и размазалась. Губы посинели и распухли. Шея и грудь были в царапинах, которые она и не пыталась скрыть. Более того, оправившись от шока, она встряхнула головой и выпятила грудь, чтобы лучше продемонстрировать свои раны.
– Доброе утро, тетя Кэрол. – Ее нежная улыбка никак не подходила к столь разнузданному виду.
Эйвери вжалась в стену, не находя слов. Фэнси проскользнула мимо. От нее пахло немытым, побывавшим в употреблении телом.
Лифт подошел сразу. Перед тем как войти, Фэнси через голое, в синяках, плечо бросила Эйвери злорадную улыбку.
Несколько секунд Эйвери тупо смотрела на закрытые двери лифта, потом взглянула на дверь, из которой вышла Фэнси, хотя уже догадалась, чей это номер.
Тейт ошибся относительно своего лучшего друга. Эдди был вовсе не щепетилен, как полагал Тейт. И не так умен.
Из Хьюстона они отправились в Вако, из Вако – в Эль-Пасо, где Тейт был бесспорным фаворитом избирателей – испанцев. Ратледжей принимали, как королевскую чету. В аэропорту Эйвери вручили огромный букет цветов.
– Senora Ruthledge, como esta? – спросил один из встречающих.
– Muy bien, gracias. Y usted? Como se llama?
Улыбка, которой она отвечала на сердечное приветствие, исчезла, когда она обернулась и взглянула на Тейта.
– Где ты научилась испанскому?
Несколько мгновений Эйвери не могла придумать правдоподобного объяснения ни на одном языке. Она немного учила испанский в колледже и по-прежнему могла на нем изъясняться. Тейт говорил свободно. Ей и в голову не приходило узнать, говорила ли на нем Кэрол.
