– Младший, ты молчи, когда старшие говорят, да на ус мотай, – по-отечески остановил его Рушайло.
Засиделись глубоко за полночь. Парни отдыхали после зачистки, с которой вернулись вчера, а Сергею спешить завтра было и вовсе некуда.
Сергея видели на базе многие. Сразу по отделам СМЕРШа пошли разговоры.
– Леший вернулся. Считали убитым его, а он через месяц явился. Говорит – ранен был, на хуторе отлеживался.
Сергея сочли везунчиком. Меж тем день шел за днем, незаметно прошла неделя. Сергей ел и спал, набирался сил. Но его не покидало беспокойство – как-то все разрешится? Наконец его вызвали через посыльного.
Сергей вошел в здание отдела с бешено бьющимся сердцем. В бой ходил – так не волновался. Как-то расценят его промашку с чучелами, а потом – долгое исчезновение?
В кабинете полковника Глины находились еще два офицера – майор и подполковник. Сергей их раньше не видел. В голове мелькнуло: «Похоже на трибунал, для полного сходства не хватает только виселицы по соседству и конвоиров». Ну, с конвоем проблем не будет, рядом с отделом целый взвод в казарме помещается. А вешать его пока не за что, измены и предательства он не совершал.
Присесть ему не предложили, что он счел плохим знаком.
Глина достал из стола его дело, полистал бумаги.
– Как здоровье, Колесников?
– Не жалуюсь, отлежался после ранения.
– Доложите еще раз о ловушке у костра.
Сергей снова подробно рассказал обо всем, что случилось. Офицеры тихо переговорили между собой.
– Да, другие офицеры вашей группы показывают то же самое. Считаем, вашей прямой вины в потерях группы нет. Действовали правильно, вывели группу из окружения превосходящими силами. Вот только с исчезновением после ранения не все ясно.
– Хуторянка меня случайно нашла. Неделю провалялся без сознания, едва выжил. Слаб был очень, не мог добраться до ближайшего отдела милиции или СМЕРШа.
– Надо было женщину послать, сообщить.
– Одну, в лес? Я не мог ей приказывать, она гражданская. Я ей за помощь, за то, что от смерти спасла, до гробовой доски обязан.
Офицеры недовольно покачали головами. Сергей со злостью подумал: «Крысы тыловые, вам бы все по инструкции! А жизнь многообразна, в приказы не укладывается!»
– Колесников, подождите в коридоре.
Сергей вышел. Понятно, начальство решило посовещаться.
Когда он вошел снова по вызову, то был готов к любому повороту событий.
– За упущения по службе и потерю личного состава
при выполнении задания майор Колесников переводится в штрафной батальон.
Сергея как обухом по голове ударили. Он был готов к тому, что его могут понизить в звании, послать на передовую – но чтобы в штрафбат?! Видел он уже штрафников. Одетые в видавшее виды обмундирование, без погон, без оружия, которое выдавалось лишь перед атакой… Их бросали на самые опасные участки фронта, а сзади всегда стоял заградотряд с пулеметами. У штрафников выбора не было: или идти вперед, под огонь немцев, или отступать назад, где всех положат пулеметчики НКВД. Сроки штрафникам давали небольшие – месяц, два. Только редко кто до конца этого срока доживал. Чаще из штрафбата уходили по ранению, смывали кровью свою вину перед Родиной.
Находились хитрецы, делали себе самострел в руку или в ногу, как правило – в мягкие ткани, по касательной. Таких мгновенно выявляли по пороховому ожогу и порошинкам на одежде и в ране и расстреливали перед строем штрафников, чтобы другим неповадно было. Все это мгновенно пронеслось в голове у Сергея. Знал он о штрафбате немного, но и этого хватило, чтобы оценить весь позор, всю унизительность своего положения.
– Так точно, – выдавил он из себя.
Лицо его застыло, превратилось в каменную маску, только желваки перекатывались на скулах.
– Разрешите идти?
– Да, в канцелярию. Получите документы, предписание, личное оружие.
– Оружие штрафникам не положено, – заметил Сергей.
– А вы туда не штрафником идете. Вы не переменный состав, а постоянный, и будете командовать батальоном.
У Сергея полегчало на душе. Переменный состав – это осужденные трибуналом, лишенные на время отбытия наказания званий, должностей и наград. А постоянный состав – это командиры взводов, рот и батальона, офицеры на службе, при званиях, наградах и всех видах довольствия.
