— Пятьдесят верблюдов. Дромадеры. Не старше трех лет. Пищу, воду и упряжи. Десять погонщиков. Рабов, желательно из Астлана. Охраны не надо. Оплата в дирхемах.
Фуад нахмурился. Невысокий, коренастый, с выдубленной на солнце кожей и изрезанным морщинами лицом, седыми усами и мохнатыми гусеницами бровей, Фуад был разительно непохож на обычных ирамских торгашей и уже одним этим был мне симпатичен. А если еще и учесть, что в молодости он повидал даже больше миров, чем я…
— Не обижайся, Фуад, — сказал я и хлопнул его по плечу. — Я обязательно куплю у тебя дракона. Но в другой раз. Сегодня мне нужны верблюды…
— Покупатель всегда прав, — развел руками Фуад. — Хотя сдается мне, что вы повторяете мою давнюю ошибку, уважаемый Раххаль… Пойдемте в мой шатер и подпишем бумаги. А вечером приходите ко мне в гости, я угощу вас пахлавой и попытаюсь отговорить от задуманного.
Когда мы проходили мимо вольера, золотистый дракон поднял свою большую красивую голову и посмотрел на меня долгим испытующим взглядом.
Далеко не у всех вольных торговцев Ирама были офисы с кондиционерами, как у дома «Хастур и сыновья», и только единицы, вроде Фуада, могли похвастаться обширными загонами для зверей на окраине Базара; большинство торгашей ставили свои палатки где придется, и особо престижным считалось место у подножия одной из тысячи колонн. И хотя колонны эти были столь велики, что у основания каждой могло разместиться до сотни торговых шатров, все пространство между колоннами было заполнено лотками и развалами, где покупали и продавали, воровали и обманывали, заключали сделки на миллион и прокручивали аферы на миллиард, ссорились и дрались, ударяли по рукам и отмечали удачные контракты, кричали и торговались, сплетничали и рассказывали анекдоты, просили милостыню и срезали кошельки, обводили вокруг пальца и попадали впросак, обвешивали и обсчитывали, гадали и наводили порчу, удовлетворяли половые потребности, ели, пили, спали и справляли нужду не отходя от лотка — другими словами, вели коммерческую деятельность более пяти миллионов человек.
Из всей этой многоликой и алчной толпы в данный момент мне нужна была только одна женщина, известная на Базаре как ведьма Лайла.
Бизнес Лайлы (весьма далекий, несмотря на ее прозвище, от обычных ведьмовских промыслов вроде гаданий на хрустальном шаре) приносил ей доход, достаточный для того, чтобы вместо палатки обитать внутри полой Башни Мертвых Имен — циклопических размеров сооружения, стены которого от основания и до самой вершины были покрыты непонятными петроглифами.
Никакой вывески над входом в Башню не было; те, кто прибегал к услугам Лайлы, и так знали, что они могут здесь получить и сколько за это придется заплатить. Хрустальных шаров, приворотных зелий и амулетов внутри тоже не наблюдалось; зато здесь были сеннаарский ноутбук, цветной лазерный принтер, сканер, ксерокс и древний каменный алтарь с разложенными на нем каучуковыми заготовками для печатей и набором скальпелей.
— Мне нужен сертификат конечного пользователя на партию оружия, — сказал я вместо приветствия. — На гербовой бумаге с государственной печатью. Импортер — любой, кроме Астлана, Монсальвата и Ангкор Шаня. Экспортер — торговый дом «Хастур и сыновья». Тип товара — зенитно-ракетные комплексы «Стингер» с боекомплектом. Количество — сто штук. Дата выдачи — месяц назад. Срок действия — год.
Пальчики Лайлы забегали по клавиатуре ноутбука.
— Когда Раххаль желает получить заказ?
— Завтра утром.
Ведьма наморщила лобик.
— За срочность я плачу отдельно, — добавил я.
Лицо Лайлы — бледный треугольник, очерченный туго затянутым черным хиджабом, из-под которого выбивалась непослушная прядь огненно-рыжих волос — просветлело. Умные глаза хищно прищурились.
— Раххаль желает также получить контракт между домом «Хастур» и покупателем товара?
И в бизнесе, и в постели Лайла оставалась расчетливой и дальновидной стервой.
— Два экземпляра с живыми печатями, плюс пакет нотариально заверенных ксерокопий, — сказал я. — И еще мне нужен новый паспорт.
Лайла встала из-за компьютера и прошуршала в сторону сейфа. Когда она повернулась ко мне спиной, ее фигура — неплохая, в общем-то, фигура нестарой и вполне симпатичной (если вам нравятся акулы) женщины — полностью исчезла в черных складках бесформенной блузы и длинной, до пят, юбки.
