Попав внутрь, я на мгновение оторопел – открывшееся передо мной пространство, меньше всего было похоже на сырую пещеру, а вот на заботливо оборудованную кладовку запасливого хозяина, походил несказанно. С головой погруженные в работу люди еще не заметили меня, и неслышно отойдя в угол, я смог без помех осмотреться. Скальные стены скрыты за деревянной обшивкой, точно такой же настил покрывает пол. Все пустое пространство занимают ряды широких полок, упирающихся под потолок, вдоль стен тянутся крепко сколоченные столы с аккуратно разложенными инструментами, доспехами и вооружением.
В широко распахнутую дверь склада, то и дело забегали подростки и женщины нагруженные различными припасами и деловито направлялись к нужным полкам, не забывая сообщить Тезке, что именно они принесли и в каком количестве. Главный хозяйственник стоял за небольшим столом у дальней стены и торопливо записывал услышанное от помощников, одновременно успевая спорить со старшей кухаркой Нилиеной:
– Еще три выделанные оленьи шкуры и связка заячьих – пропыхтели близнецы, чуть ли не волоком занося тяжелые шкуры.
– Хорошо. Записал. – Отозвался Тезка и парой росчерков отметив услышанное, переключился на стоящую перед ним кухарку – Нилиена, даже и не проси! Сказано же тебе – нет больше, вышли все. На вас проглотов и не напасешься!
– Как это нету?! А я так тебе и поверила! – Воинственно уперев руки в бока, не отступала Нилиена, – Чтобы у тебя, да пары мисок сушенных ягод сладкого кошлевиса нет? Вытаскивай давай из закромов! Я людей чем кормить должна? А?!
– Вот ведь привязалась то а… Ты у нас старшая кухарка, тебе и думать. А у меня свои заботы.
– Ах не твои заботы? Я тебе сейчас вот этим черпаком как приложу, по морде твоей бесстыжей, так враз озаботишься.
– Женщина! Ну нет, у меня кошлевиса! Нету! Был, да вышел весь! – замахал руками Тезка, опасливо косясь на зажатый в руке Нилиены солидных размеров черпак – Откуда я тебе его возьму?
– Дядька Корис. Еще одна корзина ягод кошлевиса. За сегодня уже четвертая. Куда класть?– вопросил забежавший вихрастый парнишка, с натугой удерживая перед собой, объемную плетенку.
– Записал. Клади к остальн… Э-э – замялся Тезка, отступая от потерявшей дар речи Нилиены на шаг назад – Сам же знаешь, что попусту воздух сотрясаешь? Не видишь, разговор у нас важный с Нилиеной. Душа моя, сколько говоришь мисок кошлевиса тебе там требовалось? Разве ж я нелюдь какой, разве я могу работничкам нашим отказать?
– Это к тем корзинам с кошлевисом, что на крайней полке? – уточнил паренек, – Так там места не осталось уже, того и гляди, полка треснет. Дядька Корис, а вы это куда? Дядька Корис, так куда класть то?
Юный помощник еще не понял, что своим безобидным вопросом, обрек несчастного Тезку на мучительную смерть, от многочисленных ударов кухонным черпаком по важным частям тела.
– Полка говоришь треснет? – разъяренно зашипела Нилиена вслед опрометью кинувшемуся прочь Тезке – Сейчас у тебя рожа твоя наглая треснет!
Воинственно воздев черпак над головой, старшая кухарка направилась вслед за сбежавшим вглубь склада тезкой. Глядя ей в спину я невольно посочувствовал попавшему в переплет Тезке. Мудро решив, что сейчас ему не до меня, я ретировался, провожаемый аккомпанементом рыка Нилиены, звучных шлепков и жалобных выкриков Тезки:
– Нилиена! Ну что ты так разгорячилась то? Ну, запамятовал, с кем не бывает?
– Вот, сейчас я тебе память то и освежу! Ох, освежу. Куда помчался?
– Нилиена! Брось черпак! Рука у тебя тяжелая больно! Вот помру, что без меня делать будете? С голоду ведь помрете. Я ж не для себя стараюсь!
– Дядька Корис, так куда кошлевис то ставить? Женщины говорят, что с тех холстин, еще с десяток корзин выйдет, не меньше.
– Молчи! Молчи окаянный! Кто тебя за язык тянет? А кошлевис на кухню, на кухню тащи. Ой! Всю корзину тащи. Уй! Нилиена! Больно же…
Торопливо выйдя на солнечный свет, я спорым шагом отправился к кухне, рассудив, что к Нилиене под горячую руку попадаться не стоит. Пусть сами разбираются, а я вон лучше, пообедаю.
Рикар свое обещание сдержал и поднял меня засветло. Постукивая зубами от холода, я мрачно рассматривал грубо обточенную деревяшку у себя в руке – с толстой ветки лишь небрежно срезали сучки – должную заменить собой тренировочный меч. Мой собственный меч здоровяк отобрал, всучив это жалкое подобие оружие и обычный круглый деревянный щит, для прочности окованный по краю железом.
