— Я никого не обманывала. Я просто забыла о своем обещании.
— Из-за тебя я попала вчера в такую переделку, в какой мне не приходилось бывать никогда в жизни.
— Из-за меня?
— Морган Тодд просто ненавидит меня. Если бы мог, он бы меня убил.
— Но причем тут я?
— Ты не выполнила свое обещание. И не пошла гулять с Морганом.
Тиа сомневалась, что она явилась причиной каких-то неприятностей у Джуди с Морганом, но сейчас ей не хотелось спорить с ней и еще больше портить девушке настроение.
— Я должна сообщить тебе нечто важное.
Джуди перевернулась, поправила подушку и снова улеглась на нее.
— Что?
— Я обманула тебя тогда, в Томбстоуне.
— Насчет чего?
— Меня зовут Тереза. Тереза Гарсиа Лорка.
— Тереза?!
— Да. Тереза Гарсиа Лорка.
До Джуди никак не мог дойти смысл сказанного Тиа. Если она действительно Тереза…
— А кто же тогда Андреа?
— Моя сестра.
— Ты не можешь быть Терезой.
— Почему нет?
— Ты ведь не мексиканка.
— Мама дала мне фамилию моего отчима. Моя мама — белая. И мой отец… мистер Баркарт — тоже.
Джуди отвернулась от Тиа и уставилась в окно. Оттуда доносилась нестройная симфония звуков: кудахтали куры, лаяли собаки, перекликались люди…
Джуди доверяла Тиа, а Тиа все это время смеялась у нее за спиной! Волна ненависти накатилась на нее с такой силой, что она чуть не задохнулась. Она была совершенно права, когда называла Тиа маленькой негодяйкой! Экономка сыграла с ней злую шутку, отбила у нее парня, да еще по ее милости Джуди опять спуталась с Морганом, хотя уже давно решила, что будет держаться от него подальше. Тиа водила ее за нос с первой минуты, как только они познакомились. Тут Тиа проговорила напряженным голосом:
— Джуди…
— Убирайся! — закричала Джуди. — Я больше не желаю, чтобы ты попадалась мне на глаза!
— Джуди, пожалуйста, не злись на меня…
— Злиться? Да я просто ненавижу тебя, Тиа, или Тереза, или как там тебя! — Тут ей в голову пришла другая мысль, и она, подскочив, уселась на кровати. — Но я, наверное, веду себя вызывающе, да? Мне ведь нужно быть с тобой поласковей. А то ты еще прогонишь меня из своего дома, так ведь? — Она выпрыгнула из кровати и сделала реверанс: — Как прикажете мне поступить, ваше высочество? Могу ли я быть прощена, или мне немедленно убираться отсюда вон? — В огромных карих глазах Джуди сверкала ненависть.
Тиа, растерявшись, крепко сжала губы.
— Я не хотела тебя обманывать и предавать. Кроме той маленькой безобидной лжи, я во всем была честна с тобой! Я была твоей подругой!
— Ты обманула меня!
— Потому что ты хотела обмануть меня!
— Но это же была шутка! Тебе бы никто не причинил никакого вреда!
— Но с моей стороны это тоже была шутка!
— Ничего себе шуточка — водить две недели меня и Стива за нос?!
— Но, если бы тебе удалось прогнать меня, я бы осталась обманутой навсегда… — Тиа нахмурилась и отвернулась. — Я солгала только один раз и никак не могла найти подходящий момент, чтобы тебе во всем признаться, потом ты разозлилась на меня…
— Ты просто лживая негодяйка, Тиа Марлоу!
— Вспомни, что ты сама говорила мне? Неужели ты не можешь понять шутку?
— Да ты нагло врала мне с того самого дня, как я с тобой познакомилась, а теперь хочешь, чтобы во мне проснулось чувство юмора? Ты заползла сюда тихо, как змея, увела у меня парня, обманом впутала в неприятности с Морганом Тоддом, украла мое наследство, а теперь с наглым видом заявляешь, что все это было простой шуткой, которую я не понимаю! — Джуди подошла к Тиа и взглянула на нее так, будто видела в первый раз. — Убирайся к черту из моей комнаты, Тереза Гарсиа Лорка, пока у тебя ноги ходят! — прорычала она.
Задумчиво нахмурив лоб, Тиа открыла дверь и вышла.
Джуди кинулась на кровать и закрыла голову подушкой. Морган ее ненавидит. Джонни не обращает внимания. Тиа предала ее в первый же день их знакомства. Единственное, чему она могла бы порадоваться, если бы не подлая Тиа, так это тому, что зануда Андреа не сестра Стива. Грант еще не поправился до конца и мог умереть. У Стива для нее никогда нет времени. Ее «отец» ненавидел ее до такой степени, что оставил наследство этой негодяйке, которую в глубине души любил так, как должен был любить Джуди. Ее настоящему отцу, если таковой еще жив, не было до нее никакого дела. Джуди вдруг поняла, что ее никто не любит. Более того — она сама себя не любит.
