В таком настроении и в отвратительную погоду поехали мы в Манеж, где фонд, которым занимаются Чулпан Хаматова и Дина Корзун, проводил благотворительный концерт. И из-под мерзкого дождя, с холодного ветра, после таких унылых разговоров, я попал в прекрасную атмосферу. В гримёрных встретил много друзей и знакомых, у всех было хорошее настроение. Все отчётливо понимали, что принимают участие в бесспорном и прекрасном деле. В зале у людей были такие лица, что трудно было удержаться от слёз, от таких редких радостных слёз. А какие люди принимали участие в концерте! Всё было здорово организовано, и все всё делали с удовольствием. Я выступил практически в самом начале, и нужно было спешить в театр – спектакль даже пришлось задержать на десять минут. Потом спектакль, и снова радость… А после спектакля выяснилось, что у нашего администратора украли сумку, в которой были деньги, гонорары операторов, техников, участников спектакля. Но хорошей волны было уже не остановить. Мы с Ирой решили не вешать всю тяжесть утраты на администратора и разделить её поровну.
Пятница закончилась, утром мне нужно было лететь домой, впереди месяц без спектаклей, и только подготовка к премьере… Мы сидели с Ирой поздно вечером и ощущали, что наступило какое-то облегчение. И это облегчение возникло оттого, что после кражи денег стало ясно, что ничего плохого в ближайшее время больше не случится. Не знаю, почему, но это было ясно. И я сказал: «Знаешь, когда берут деньгами – это нормально», а Ира добавила: «Да, по-божески!»
Второй день пребываю на берегах Боденского озера в городе Констанце. Сегодня вечером сыграю спектакль в крошечном театре. Здесь совсем лето. Сейчас в Германии время школьных каникул, поэтому в курортном Констанце полно праздношатающихся. Тихо, спокойно, озеро прекрасно, горы, окружающие его, тоже. Некогда в городе Констанце родился граф Цеппелин, поэтому над ним постоянно летает дирижабль. Констанц – городок маленький, тихий и старинный. Ехали мы в него из Мюнхена четыре часа, хотя расстояние сравнительно небольшое – километров двести пятьдесят, потому что в него нет прямоезжих дорог. Небольшой участок скоростного автобана, а дальше нужно было ехать через какие-то деревни, поля, мимо сплошных виноградников, то есть через немецкую глубинку.
Юг Германии прекрасен. Без роскоши, как везде здесь, толково, продуманно и без излишеств. Спектакль я играю в рамках программы местного театра, которая называется «Русские идут». Программа очень странная, собранная явно спонтанно. На буклете написано: «Россия»… А ещё на нём фигурирует, разумеется, матрёшка, но не просто матрёшка, а нераскрашенная. Представьте себе матрёшку, ещё не покрытую ни краской, ни лаком. Но при этом у неё из головы течёт кровь. И весь буклет оформлен матрёшками либо с этикеткой московской водки, либо с глазами Путина, либо ещё с какой-нибудь подобной глупостью.
Не надоест же им последние двадцать лет всё, что связано с российским кино, литературой или театром, оформлять подобными сюжетами. Как же это глупо! В программке, кстати, фигурируют спектакль «Планета», поставленный по моей пьесе местным театром, а также спектакль «ОдноврЕмЕнно», который я сегодня исполню. При чём здесь окровавленная матрёшка – я не понимаю. Правда, в программе есть ещё и «Терроризм» братьев Пресняковых, и ещё что-то из той же серии.
Неужели наши авторы не догадываются о том, что те страшилки, которые они стряпают, воспринимаются в Европе, куда они рвутся, чуть ли не как документ нашей жизни. Интересно, что они испытывают, показывая свои не бог весть какие из пальца высосанные истории тихим и мирным бюргерам? Нравится ли им их пугать? Наверное, нравится, потому что именно такие деятели, как братья Пресняковы, Клавдиев, поддерживают у европейской публики образ окровавленной матрёшки. Видимо, это приятно: на берегах Боденского озера, в маленьком курортном городке, посмотреть что-то страшное про далёкую Россию и подумать: «Слава богу, у нас всё хорошо, и к нам это не имеет никакого отношения».
А здесь действительно прекрасно. Скалистый берег, и скалы такие, словно их вытёсывали гномы. Снуют по озеру яхты и белые кораблики, лебеди, утки и другие водоплавающие. Всё в цвету. Приятная южная немецкая речь, намного мягче звучащая, чем северная. Вкусное баденское вино, которое можно попробовать и выпить только здесь, – оно не экспортируется по той причине, что здесь же и выпивается. За два дня русской речи почти не слышали… И конечно же, кровавой матрёшкой можно несколько расшевелить местную публику. Сегодня вечером буду убеждать пришедших на спектакль немцев в том, что наш театр не только про кровь и матрёшек.
