Сечени не солгал: он и в самом деле приобрел племенных лошадей и скакунов, так что и касса имения в Ценке опустела, и долгов прибавилось. Газовый генератор поистине можно отнести к мелким расходам. Зато лошади, мебель, картины, уйма подарков, дюжины бритв, столовых приборов, предметы гардероба — вся пропасть вещей, накупленных им… А еще этим двум олухам ведь не скажешь, что здесь стоит изучать и конституцию — даже если ее и не перевезешь через границу, как лошадей или, если удастся, как генератор… Впрочем, чего стоит эта машина без конституции? Меттерних не столь уж и ярый противник машин, если речь идет об Австрии. Самый злейший враг механизации — это венгерская сословная конституция… «Паровая машина не выносит запаха феодализма». Может, вовсе и не Меттерних — истинный враг, а сословная конституция и система крепостной зависимости?
Конституцию импортировать нельзя. Выходит, все же надо начинать с машины? Суть паровой машины заключается в той сжатой силе, которая приводит в действие колеса. А вдруг она сумела бы привести в действие и колеса венгерского государственного устройства?
Можно ли даже помышлять об этом в розовом салоне «ancien régime»?[40] Сечени неторопливо встает и, как того требует усвоенная им новейшая лондонская мода, удаляется «по-английски», то есть незаметно, не прощаясь.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мне кажется, предосторожность в отношении графини Ливен была уместной. Что же касается атташе, то он несколько лет спустя на Сенатской площади в Петербурге кончил — или начал — свою жизнь.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Леди Каролина — действительно та самая Лэм, которая в ту пору писала (а может, уже и написала) роман под названием «Гленарвон», получивший следующую лаконичную характеристику Байрона:
«Если бы автор написал правду, ничего другого, кроме чистой и откровенной правды, то книга получилась бы не только романтичнее, но и развлекательнее. А так портрет не похож — я не достаточно долго позировал для него».
Однако Сечени эта книга занимает еще даже в 1817 году; он гадает в дневнике, кто могли бы быть в действительности главные герои романа.
В конце концов и незачем было скрывать, что каждый божий день по утрам Сечени посещал различные заводы и наведывался к инженерам. Осмотрел он несколько механизмов. Видел круговую пилу и собственными глазами убедился в существовании величайшей новинки — паровой машины в шесть лошадиных сил. Более того, ему удалось узнать, что в Англии построены гигантские паровые машины фантастической мощности — в шестьдесят лошадиных сил. Он осматривает и установку для производства светильного газа и даже знакомится с ее изобретателем. Его поражает, что под землей проложен газопровод длиною в двадцать пять миль. А что, если и ему провести такое газовое освещение у себя дома, в Цинкендорфе — в Ценке? Обувная фабрика мистера Брунеля в Челси также заслуживает внимания: сорок человек рабочих ежедневно изготавливают пятьсот пар обуви.
Угрюмая недоверчивость, с какою его встречали поначалу, была растоплена теплом и светом золотых фунтов действеннее, нежели бы солнцем. Ну и, конечно, сыграло роль то, что он — «Hungarian», уроженец какой-то далекой-далекой варварской страны, некто вроде индийского магараджи, турецкого паши и тому подобное — словом, не конкурент. Французу, немцу, американцу наверняка бо́льших трудов (или бо́льших денег) стоило бы проникнуть в тайны английской промышленности, зато представителю столь экзотической страны инженеры-механики и рабочие форменным образом давали уроки. Учили его сурово, отбросив всякую учтивость. Но полученные ими золотые монеты они отрабатывали честно.
Большие усилия и большие средства пришлось затратить Сечени, чтобы заполучить образец газогенераторного механизма. Инженер, который согласился пойти ему навстречу, обставил дело с крайней осторожностью. Готовую, собранную модель опробовали в небольшой мастерской инженера, после чего в присутствии заказчика упаковали в ящик. Сечени своим перстнем-печаткой опечатал ящик. Однако покупку и после этого не решились доставить на квартиру Сечени, а на телеге увезли к заброшенной мельнице, откуда — как было заранее условлено — Сечени лишь на следующий день должен был перевезти машину к себе, наняв возчика.
