Предсказуемый.
* * *
Такой улицы Чесс еще никогда не видела. Двери домов были выкрашены в яркие цвета: голубой, красный, даже лиловый. У некоторых домов даже стены были ярко-желтыми или бледно-зелеными.
— Какая прелесть! — воскликнула Чесс. — Так необычно.
— Это и отличает богему, — заметил Стэндиш. — Для истинного художника необычное и самое лучшее суть синонимы. Кстати, иногда так оно и есть. Вы боитесь?
— А что, стоит?
Рэндал приподнял ее подбородок и быстро, едва касаясь, поцеловал в губы.
— Вы и сами очень необычны, моя дорогая. Вы всех очаруете.
Прежде чем Чесс успела ответить, их кэб остановился. Стэндиш сошел первым и помог сойти ей, потом, не выпуская ее руки из своей, повел ее к открытой двери ближайшего дома. Дверь была черной, а сам дом — ослепительно белым.
Когда Стэндиш и Чесс вошли внутрь, навстречу им повернулся высокий тучный мужчина, облаченный в просторную серую куртку, отделанную бордовым кантом. Его мясистое лицо было печально. Однако когда он увидел Стэндиша, выражение меланхолии вмиг сменилось улыбкой.
— Мефистофель, ты как раз то, что требуется в такой омерзительно-солнечный день. Полное отсутствие грозных туч повергло всех нас в глубокое уныние… А кого ты к нам привел? Начинающую дьяволицу, я надеюсь?
Стэндиш подтолкнул Чесс вперед.
— Миссис Ричардсон, позвольте мне представить вам Оскара Уайльда.
Оскар Уайльд. Ужасный и блестящий автор «Портрета Дориана Грея». Потрясенная Чесс невольно сделала реверанс.
— Я восхищаюсь тем, что вы пишете, мистер Уайльд, — сказала она, поднявшись.
Уайльд сжал ее плечи своими большими, холеными руками.
— Это Мефистофель вас подучил? Нет, по вашему искреннему, открытому взгляду я вижу, что не подучивал. Как же я обожаю американцев! Но я редко встречал среди них такое тонкое понимание литературы. Входите же, моя дорогая леди, и познакомьтесь с моими друзьями, которые, увы, не так достойны восхищения, как я.
Уайльд обнял Чесс за плечо и увлек ее навстречу самым фантастическим впечатлениям в ее жизни.
Комната, в которую она вошла, ошеломляла невероятным буйством красок. Блестящие красные деревянные панели резко контрастировали с нежно-желтым цветом стен, на фоне желтого висели яркие картины с расплывчатыми изображениями. Картины были подвешены на синих шелковых шнурах, прикрепленных к потолку, темно-серому, украшенному золотыми арабесками.
В комнате находилась по меньшей мере дюжина гостей. Запоминать их имена было невозможно, поскольку к каждому имени Уайльд мгновенно пристегивал язвительный биографический комментарий. Мужчины были одеты менее экстравагантно, чем Уайльд, однако и не так консервативно, как Рэндал, на котором был сюртук и узкие серые брюки. Из женщин двое были облачены в широкие свободные одеяния из узорчатого желтовато-зеленого шелка, а их волосы были распущены по плечам. У одной гостьи, красивой девушки с золотисто-каштановыми волосами, на спину свешивалась длинная коса.
Все гости разговаривали без умолку, хотя и не так много, как Уайльд. Они с превеликой нежностью обменивались оскорблениями, и очень красноречиво поносили людей, чьи имена были Чесс неизвестны. Их реплики были метки и необыкновенно смешны. Чесс смеялась, пока у нее не заболели бока.
Уайльд отвел Стэндиша в сторону.
— Ты, конечно же, понимаешь, что смех твоей кузины следовало бы заключить в драгоценный ларец из чистейшего лазурита и почитать как величайшее сокровище?
— Оскар, даже я сам не смог бы сказать о нем лучше, — учтиво ответил Стэндиш.
— Дьявол. — Они улыбнулись друг другу. — Должен сказать тебе со всей серьезностью, Рэндал, что ты совершаешь преступление, позволяя ей так отвратительно одеваться. Оборки персикового цвета! От их вида мне становится дурно.
— А ты бы хотел, чтобы она оделась в желто-зеленое? Оскар, она ведь не из твоих эстетствующих поклонниц.
— Ты несправедлив ко мне, Фисто. Я вижу, что она уникальна. Она похожа на женщин с картин Пьеро делла Франческа[44]. Но она следует предписаниям какого-то ужасного арбитра моды, кого-то вроде той мерзкой женщины-репортера, которая заискивает перед богачами в своей газетной колонке. Отвези ее к моему другу Лютеру Уитселу. Художника из него не вышло, и он стал колдовать с различными тканями и цветами. Он преобразит ее. Ей наверняка хотелось бы стать красивой, ведь этого желают все женщины.
