Некоторое время Уэлтон стоял неподвижно, озадаченный, почти потерявший рассудок, словно оглушенный обрушившейся на него бедой. Весь его план внезапно развалился подобно самолету, на котором он пытался исчезнуть. Роберта мертва. Удвоился, утроился риск, что его афера обнаружится. Он посмотрел в сторону горящего лайнера и увидел спешащие к месту катастрофы пожарные машины и автомобили скорой помощи.
— Я пойду домой, — решил он. — Никто не знает, что я был в самолете. Поэтому я пойду домой.
К счастью, болото сильно промерзло. Уэлтон, продираясь сквозь кустарник, выбрался на шоссе. От холода и волнения его знобило. Отмахнувшись от водителей, выразивших желание его подвезти, засунув ладони под мышки, он побрел напрямик к дому через картофельное поле.
На дворе он задержался, оглядываясь по сторонам, и подумал, что он ведь и не надеялся вновь увидеть это место. Путешествие оказалось слишком коротким. Поль взошел на шаткое крыльцо, ища в кармане ключи. Внезапно он остановился. Сквозь щелку в занавеси на окне увидел, что творилось в гостиной.
Они лежали вместе на диване — Мэри и незнакомый мужчина. Вид любовников потряс его, возможно, больше, чем авиакатастрофа. Мэри в объятиях другого! Он тут же догадался, что их связь началась давно, что они проводили свидания, когда он находился на службе, утаивая понемногу чужие деньги, когда отлучался в конце недели, готовясь к побегу.
Гнев обуял Уэлтона. Мэри он давно не любил. Но она была его женой. Она не имела права изменять ему в его собственном доме. Охватившая Поля жгучая ревность, затмив рассудок, явилась следствием существовавшего в нем инстинкта себялюбивого собственника.
Уэлтон тихо сошел с крыльца, обежал угол дома. Трясущимися руками открыл двери гаража, разыскал в подсобном ящичке на приборной доске автомашины пистолет. Чувствуя в руке холодную тяжесть оружия, он вернулся к дому, вновь поднялся на крыльцо, вставил ключ в замок и бесшумно отворил дверь.
Когда муж вошел в гостиную, поднимая на ходу пистолет, Мэри оторвалась от ласкавшего ее мужчины и обернулась. Челюсть ее удивленно отвисла. Обнаженный любовник тоже развернулся лицом к вошедшему, когда Поль начал стрелять. Уэлтон опустошил всю обойму, пока они не перестали дергаться. Постояв над убитыми с опущенным в руке пистолетом, вслух произнес:
— Теперь я влип. Влип по-настоящему.
Дом ответил мрачным молчанием.
Уэлтон вновь почувствовал холод вокруг и внутри себя. Повернувшись, он увидел, что входная дверь и дверь в гостиную распахнуты. Закрыв их, он вернулся и уселся в кресло, подумав, что теперь ему уж никак не увидеть солнечных краев, не улететь туда с деньгами и любимой женщиной в поисках красивой жизни. Никогда не узнать радостного чувства полета на больших реактивных самолетах. Его лайнер упал, в сущности, так и не взлетев. Вместо всего, о чем мечтал, его ждет тюрьма и, вероятно, казнь на электрическом стуле за двойное убийство…
Внезапно в голову пришла блестящая мысль. Какой он идиот! Ведь у него абсолютное алиби. Стоит только уйти отсюда, вновь добраться до места катастрофы, оказаться в числе обнаруженных на месте живых пассажиров… В конце концов, если потребуется объясниться, он всегда может найти вескую причину, почему оказался в самолете. У него отличнейшее алиби!
Уэлтон подошел ко входной двери, открыл ее, выглянул наружу. Никого и ничего, кроме продолжающейся снежной метели. Поль вынул из кармана платок, тщательно обтер им пистолет и бросил оружие на пол. Затем он поспешно вышел из дома и кратчайшим путем побежал к болоту, туда, где при свете огня и автомобильных фар копошились люди вокруг горевшего самолета.
Поль заметил группу спасателей, бродившую по болоту с ручными фонарями в поиске уцелевших пассажиров. Пригибаясь низко к земле, он почти на корточках приблизился к спасателям, незаметно опустился на снег в нескольких шагах от них и притворно застонал.
Люди подбежали к нему, осветив фонарями трясущееся тело и разорванную одежду.
— Найден еще один, — кто-то крикнул против ветра, и Поль почувствовал, как его поднимают, держа под мышки.
